24 февраля 2017 года я побывал на встрече с писателем Захаром Прилепиным. Он представлял свою новую книгу «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы». Входной билет стоил 800 рублей, книга «Взвод» продавалась начиная с 1000 рублей, видимо, с учётом возможности получить автограф автора.
Многие пришли послушать Захара Прилепина, поскольку верят ему. Хочется надеяться, что Евгений Николаевич уважает своих читателей, поскольку наши читатели весьма умные люди: они не разучились понимать эзопов язык, и различают даже то, что не написано и не сказано.
Читатели наши, быть может, не всё знают, но всё понимают. Они понимают, за что дают литературные премии, кому и почему «литературная мафия» оказывает поддержку.
Как и многие, я с симпатией отношусь к Прилепину (хотя не понимаю, зачем Евгений Николаевич взял в качестве псевдонима имя Захар). Я не завидую Захару Прилепину, скорее сочувствую ему.
Пришедших на встречу я попросил ответить на вопрос, в чём они видят миссию писателя Прилепина. Мне удалось даже взять интервью у самого Захара.
Когда в течение полутора часов я слушал монолог Прилепина, в памяти всплывали строки Михаила Светлова:
Я хату покинул,
Пошёл воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!»
Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко
Папаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада,
Гренада моя»?
О Гренаде писал и командированный в Испанию писатель Михаил Кольцов. В 1938 году он был отозван из Испании и в ночь с 12 на 13 декабря того же года арестован в редакции газеты «Правда». 1 февраля 1940 года Кольцов был приговорён к смертной казни по обвинению в шпионаже и расстрелян.
Захар Прилепин (настоящее имя Евгений Николаевич Прилепин) родился 7 июля 1975 года в селе Ильинка Рязанской области в семье учителя и медсестры. Трудовую деятельность начал в 16 лет.
Стремительное восхождение Прилепина на литературный олимп связывают с его родственником – Владиславом Сурковым. Сурков тоже писатель, его называли «серый кардинал» по идеологии при президенте Дмитрии Медведеве. Владислав Сурков был первым заместителем руководителя администрации Президента, потом заместителем Председателя Правительства РФ; сейчас – помощник Президента России В.В.Путина.
10 марта 2010 года Захар Прилепин подписал обращение российской оппозиции «Путин должен уйти».
Сегодня Захара Прилепина называют «придворным писателем», идеологом русского эпоса.
В 1994 году Евгений Прилепин был призван на военную службу в ряды российской армии, но впоследствии комиссован, видимо, по состоянию здоровья. Это не помешало ему поступить в ОМОН. Параллельно со службой в ОМОНе, Евгений учился на филологическом факультете НГУ имени Н.И.Лобачевского. В 1996 году Евгений Николаевич был отправлен в Чечню для участия в боевых действиях, а в 1999 году принял участие в вооружённых столкновениях в Дагестане.
Не знаю, приходилось ли Евгению Прилепину убивать в Дагестане или Чечне во время контртеррористической операции 1996-1999 годов. Прилепин называет себя верующим (православным). Но верующий человек не будет нарушать заповедь Божию «не убий». Умереть за други своя, пожертвовав собой, не то же самое, что убить человека.
В 2014–2015 годах Прилепин работал военным корреспондентом на территории Донбасса. С декабря 2015-го — советник главы Донецкой Народной Республики Александра Захарченко.
С октября 2016 года — заместитель командира разведывательно-штурмового батальона армии ДНР. Майор.
После убийства «Моторолы» и «Гиви» в Донбассе, нужно было поднять боевой дух ополчения. И Захар умеет это делает.
За участие в добровольческих формированиях ДНР Прилепина объявили пособником террористов; на Украине против него возбудили уголовное дело за участие в деятельности террористической организации и финансировании терроризма. Немецкое литературное агентство, представлявшее интересы Евгения (Захара) Прилепина на международном рынке, отказалось от сотрудничества с писателем.
Новая книга Прилепина «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы» содержит одиннадцать биографий писателей и поэтов Золотого века — от Державина и Дениса Давыдова до Чаадаева и Пушкина, — умевших держать в руке не только перо, но и оружие.
Литературный критик Галина Юзефович изучила книгу Прилепина и считает, что эта талантливая, убедительная и написанная с огромной любовью к предмету книга — потенциально опасное чтение.
«Собрав под одной обложкой 11 биографических эссе о литераторах, служивших в российской армии и флоте в первой половине XIX века — от Державина до Бестужева-Марлинского, Захар Прилепин тем самым оправдывает и, по сути дела, прославляет участие творческого человека, интеллектуала и интеллигента, в боевых действиях. …
Книга «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы» писалась именно ради популяризации и утверждения этой идеи — и ни для чего другого. …
Прилепин проводит прямую параллель между Вяземским и Батюшковым с одной стороны и самим собой и своими единомышленниками — с другой. …
Намеренное сближение событий начала XIX века с сегодняшними реалиями по большей части выглядит у Прилепина некорректным и искусственным. …
Захар Прилепин искусственно актуализирует давнишнюю ситуацию и без всяких к тому оснований проецирует её на сегодняшний день».
Г.Юзефович считает, что это тенденциозная, пропагандистская, манипулятивная, некорректная и фактически неточная книга.
Каждый год Захар выпускает по одной книге. Такая «скороспелость» не может не сказаться на качестве. Когда Прилепин описывал свои личные воспоминания, всё было прекрасно. А как стал сочинять-придумывать, получилось неубедительно.
Я понимаю желание командира отделения ОМОН Жени Прилепина записать в свой взвод Державина, Батюшкова, Вяземского, Дениса Давыдова, Чаадаева, и даже Пушкина. «…если этому взводу нужен взводный, то он есть: Пушкин», — пишет Прилепин.
«Пушкин прицельно стрелял по туркам из ружья, ещё несколько раз порывался атаковать неприятеля то с драгунами, то с казаками, и удержать его было всё сложней; в конце концов дело дошло до того, что главнокомандующий генерал-фельдмаршал Иван Фёдорович Паскевич отругал Пушкина, сказав, что жизнь его дорога России, и негоже так себя вести…»
Вот бы и Захару прислушаться к этому совету.
Трудно представить, как майор Прилепин в ходе боевых действий мог написать объёмное литературно-историческое исследование об ополченцах русской литературы (которые, к слову сказать, не были ополченцами).
Важно не то, что писатели были на войне, важно, с какими мыслями они вернулись. Достоевский приветствовал отправку добровольцев на защиту Сербии, потому что не знал по личному опыту всех ужасов войны. Зато ужасы войны сполна познал Лев Толстой, защищая Севастополь.
«Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну», – говорил князь Андрей перед Бородинской битвой. – «Цель войны — убийство, орудия войны — шпионство, измена и поощрение её, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия — отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство».
«Полно вам: обязательную воинскую службу для дворянства отменила ещё Екатерина Великая. Вы всерьёз думаете, что люди в силу традиции шли на смерть?», — пишет Захар Прилепин в книге «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы».
«И другой поэт – Евгений Абрамович БОратынский (1800 – 1844), пять лет служивший в недавно отвоёванной русскими Финляндии». (страница 708)
Я люблю стихи поэта Баратынского, поэтому не мог не заметить опечатки в написании его фамилии.
Конечно, писателю (пусть даже филологу), пишущему на войне, в окопах, под обстрелом, опечатки простительны. Но они непростительны для редакции Елены Шубиной, выпустившей книгу в издательстве АСТ.
Не заметить подобную «ошибку» мог только тот, кто не знает поэта Баратынского.
Эта «капля дёгтя» испортила всю «бочку мёда»!
Выпускать книгу с такими опечатками должно быть стыдно, – это дискредитация автора, издательства «Редакция Елены Шубиной» группы АСТ.
Кто же «ошибся» в написании фамилии поэта Баратынского: писатель Прилепин или редактор Елена Шубина, неверно поправившая автора?
«Произнесённое метко, всё равно что писанное, не вырубливается топором. А уж куды бывает метко всё то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племён, а всё сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, – одной чертой обрисован ты с ног до головы!» (Гоголь, поэма «Мёртвые души»).
«Я считаю, что склонность к размышлению не самая лучшая человеческая привычка. Читать гораздо лучше, чем думать. … Думать – это ложное занятие», – говорит Захар Прилепин. – «Людям надо дать возможность побыть скотами». «Думать – это вредное занятие».
«Ну Прилепин и прилепил!»
«Выражается сильно российский народ! и если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай своё прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наёмную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во всё своё воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица». (Гоголь, поэма «Мёртвые души»).
21 апреля 2016 года Захар Прилепин в Санкт-Петербурге общался с читателями в магазине «Буквоед». Одним из первых я задал ему вопрос: «У Вас есть какая-то своя большая идея, которую бы Вы хотели предложить миру?»
Ответ Захара меня, скажем прямо, ошеломил.
«Я вообще не про мысли; это не по моей части. Я человек не мыслящий, не думающий. Вообще считаю, что склонность к размышлению, к рефлексии, к попытке осмыслить свой путь, она ложная в человеке и ни к чему, как правило, разумному это не приводит. Гораздо полезнее просто читать. Читать полезнее, чем размышлять».
Захар объяснил, как и почему он написал роман «Обитель». В 2014 году за этот роман Прилепин получил премию «Большая книга».
О Соловках хотел написать Фёдор Абрамов, потом такое желание было у Андрея Битова. А написал о Соловецком лагере особого назначения Захар Прилепин.
Прочитав роман «Обитель», я решил вновь побывать на Соловках, куда и приехал в августе 2016 года.
У сотрудников Соловецкого государственного музея-заповедника я поинтересовался историей создания романа «Обитель». Многие в художественном вымысле автора усмотрели искажение истины, отступление от исторической правды.
Может ли писатель, пишущий роман на историческую тему, искажать историческую реальность?
Зачем было менять фамилию начальника лагеря Эйхманс на Эйхманис?
Ф.И.Эйхманс был начальником СЛОНа с 13 ноября 1925 года по 20 мая 1929 года; позднее расстрелян как английский шпион.
В романе есть начальник лагеря Ногтев, есть руководитель НКВД ЯгОда. Но искажать фамилию Эйхманс всё равно что назвать Генриха Григорьевича ЯгОду – Ягодин.
Лично мне роман Захара Прилепина показался интересным, но не убедительным. Ощущалось творческое заимствование. Без мата, конечно, не жизнь, но излишек матерных слов не прибавляет повествованию достоверности.
Мне понравилось, как автор описывает личные воспоминания о дедовском тулупчике. Но когда Прилепин пытается пересказывать то, что не пережил лично, это выглядит не убедительным.
Критик Роман Арбитман в пух и прах раскритиковал роман «Обитель».
«Прилепин выпускает объёмный роман «Обитель» в сомнительном для писателя-сталиниста жанре «лагерной прозы». … Читателю внушается нехитрая мысль о том, что «большой террор» в СССР был начат до Иосифа Виссарионовича, а продолжался не соратниками усатого вождя, но его политическими противниками. … Отдадим должное Прилепину: скотство лагерных конвоиров и муки подконвойных он описывает в подробностях, со всеми тошнотворными нюансами».
О Соловках и мемуарной литературе я беседовал в Новой Голландии с признанным знатоком русской литературы, доктором филологических наук, профессором Санкт-Петербургского госуниверситета Борисом Валентиновичем Авериным.
А недавно я побывал на лекции доктора философских наук Александра Иосифовича Бродского «Философия нарратива» (видеозапись опубликую позже). Учёные предлагают искать в тексте исторического повествования не то, что сказано, а то, что не сказано, ибо там и заключено главное, там и спрятана правда.
Если роман «Обитель» написан «на заказ» для последующей экранизации, то цель ясна – показать ужасы прошлой жизни при коммунистах, чтобы все ощутили, как хорошо живётся сейчас. Прилепит пишет: «Соловки – это отражение России, где всё как в увеличительном стекле – натурально, неприятно, наглядно».
Я провёл ночь с Захаром Прилепиным в библиотеке им. Маяковского на набережной Фонтанки, 44 — библионочь.
Новая книга Прилепина «Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы», безусловно, интересная и нужная. Но выглядит как самооправдание.
У Евгения Николаевича Прилепина четверо детей (трое из них малолетние).
Почему он оставил своих детей и пошёл добровольцем на войну?
Хотя, если рассматривать поездку в Донбасс как командировку с целью написания новой книги о войне, то всё становится объяснимо.
Некоторые сравнивают Прилепина с Хемингуэем. Хемингуэй много пил и в конце концов покончил с собой, застрелившись из ружья.
Захар Прилепин, безусловно, яркая звезда на нашем общественном небосводе. Вот только яркие звезды, как правило, быстро сгорают…
«Сегодня я писатель, завтра я не писатель», – признался Захар. – «Я до сих пор не уверен в своей стезе».
«Каждый пишет, как он слышит. Каждый слышит, как он дышит. Как он дышит, так и пишет…» – пел Булат Окуджава.
Писатель Прилепин служил в ОМОНе, воевал в Дагестане и в Чечне. Поэтому понятно желание командира отделения Евгения Прилепина включить в свой взвод Александра Пушкина.
Пушкин, как известно, зашифровал 10-ю главу романа «Евгений Онегин». Да так, что никто долгое время не мог расшифровать. Где же поэт овладел навыками шифрования?
Я служил три года шифровальщиком на подводной лодке Северного флота, и знаю, насколько это сложное дело.
Предполагают, что, находясь на госслужбе, Пушкин служил криптографом в секретном подразделении Министерства иностранных дел, занимавшемся политической разведкой. Оно было создано в 1832 году в рамках III Отделения жандармов. Её руководитель Адам Сагтынский решил бороться с антироссийскими настроениями в Европе с помощью «агентов-литераторов», одним из которых был Яков Толстой.
По табелю о рангах Пушкин числился как «коллежский секретарь». Но когда Пушкин решил вторично поступить на государственную службу, 2 января 1832 года он давал присягу дважды, в одном случае как «коллежский секретарь», а в другом случае как «титулярный советник».
Кем же работал «титулярный советник» Пушкин?
Своё жалование в 5 тысяч рублей (что в 7 раз превышало жалование по его чину «титулярного советника») Пушкин получал не в МИДе, а из секретного фонда императора, где получали жалование руководитель политической разведки и «агенты-литераторы».
Предполагают, что Пушкин как лингвист занимался криптографией (шифрованием и дешифровкой переписки). Руководил шифровальной службой России друг Пушкина барон Павел Львович Шиллинг фон Каннштадт. Выезд за границу сотрудникам был категорически запрещён.
А я всегда гадал, почему Пушкину запрещали выехать за границу. Возможно, потому, что он имел доступ к государственным секретам. Мне как шифровальщику тоже был запрещён выезд за границу, поскольку я имел допуск первой степени и давал подписку о неразглашении государственной тайны.
Ни для кого уже не секрет, что широкая известность является результатом сделки с властью. Власть использует писателя, писатель использует власть.
«Последние советские писатели» в период перестройки боролись за демократию, гласность и отмену цензуры. А при новой власти занялись тем, что «прихватизировали» то, что принадлежало всем членам союза писателей, и теперь близко не подпускают тех, кто хочет с ними конкурировать. Некоторые авторы откровенно служат государству.
Задача государства – контролировать и управлять. Поэтому естественно, что правительство продвигает авторов, которые одобряют и поддерживают его политику. Из таких авторов делают кумиров, чтобы через них управлять общественным мнением.
В советские времена самый известный ангажированный автор был Юлиан Семёнов. Ангажированные авторы пишут то, что им заказывают: когда требуют – оправдывают войну, когда требуют – призывают к миру.
Ангажированность Прилепина видна не одному мне. Захар, наверное, хороший человек, но попал в известную ловушку для авторов. Одни считают, что парень из деревни сделал головокружительную карьеру и не мудрено голове закружиться. Другие полагают, что это просто пена на волне консервативного патриотизма.
Я себя писателем не считаю, хотя и написал два романа. Я скорее исследователь.
Что отличает автора от писателя?
Одному дороже, что его книгу купят сто человек, а другому – что его книгу бесплатно скачают сто тысяч человек.
Лично мне дороже второе.
Сегодня, когда я вижу по телевидению, как обстреливают Донецк, как в результате обстрелов гибнут мирные жители, причём в своих квартирах, на автобусных остановках, в больницах, я невольно спрашиваю себя: как же случилось, что политики допустили войну на нашей родной земле?!
Война в Донбассе – это результат политики «разделяй и властвуй».
Хотя для меня лично это трагедия братских народов.
На самом деле это конфликт правящих элит. Олигархи всё никак не могут поделить «советское наследство».
Воюют элиты, а гибнут люди!
Политиков, развязывающих войну, нужно отдавать под суд.
Виноваты не люди, а политики, которые манипулируют людьми.
Весь мир поделили на русобофов и патриотов.
Я утверждал и утверждаю: патриотизм – это любовь к Отечеству, а не к государству. Честный патриот может любить родину, но не испытывать любви к правящему режиму.
Если политики всё-таки договорятся и в очередной раз предадут свой народ, что тогда скажут защитники Донбасса? Ради чего были подвиги и жертвы?
В трактате «В чём моя вера» Лев Толстой писал:
«Признание каких бы то ни было государств, особенных законов, границ, земель есть признак самого дикого невежества, что воевать, то есть убивать чужих, незнакомых людей без всякого повода есть самое ужасное злодейство, до которого может дойти только заблудший и развращённый человек, упавший до степени животного».
«Ведь даже дураку ясно, что народ используют как пушечное мясо. Правители всегда решали свои проблемы с помощью нашей крови. И ненависть для этого разжигают, потому что просто так никто никого убивать не станет. Разве мало было в мире войн, причины которых трудно объяснить?
Может даже сложиться впечатление, будто люди не хотят спокойной жизни, а потому и воюют. Что, например, мешает христианам и мусульманам жить в мире? Да ничего. Разве трудно жить дружно одной семьёй представителям разных национальностей? Без проблем. Все эти межнациональные конфликты провоцируются властителями, их расчётами или ошибками. Ведь именно во время войны легче всего удержаться у власти, доказав необходимость своего правления».
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
Я писал роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» во время первой чеченской войны. Помню, как по телевизору в прямом эфире показывали бомбардировку. Это было невыносимо! Показали искалеченного ребёнка, который лежал весь окровавленный на больничной койке с оторванной взрывом ногой.
— Можно ли наводить порядок такой ценой?
— Что же делать, если ничего не остаётся и приходится решать проблему таким образом?
— Нет проблемы, решение которой оправдывало бы убийство человека.
— А война?
— Война — признак интеллектуального бессилия или коварства властителей. Таким образом они решают задачу повышения собственного рейтинга за счёт чужих жизней. Властители, развязывающие войну, не любят свой народ, если они вообще кого-то любят. Ведь политиком, как и любым человеком, в конечном итоге управляет либо ненависть, либо любовь.
— А я знаю много желающих повоевать, причём всё равно где и с кем, и даже не за деньги.
— Для таких людей война — просто выход из жизненного тупика, способ избавиться от пустоты существования. Фактически это самоубийцы.
— Чем же тогда отличается убийство на войне от обычного убийства?
— На войне посылают убивать, обосновывая это государственными интересами. При этом солдат уверяют, что “с нами Бог” и что, мол, они находятся под защитой закона. Таким образом властители хотят избавить убийц от угрызений совести. Ведь убивают-то не они! Да и умирать приходится не им. Как себя оправдать, когда, сам того не желая, убьёшь ни в чём не повинного ребенка?
— На войне как на войне.
— Да, всё дело в цене. Вот только сколько стоит жизнь человека? И что является эквивалентом оценки? Разве можно человеческую жизнь оценить? Она бесценна!
— Всё имеет свою цену там, где всё продаётся и покупается.
— Для правителей она ничего не стоит.
— Что же это за весы такие, на которых определяют, справедливо или несправедливо платить жизнью невинного ребёнка за чьи-то политические просчёты?
— Лес рубят, щепки летят.
— Однако вряд ли ты согласишься, чтобы этой щепкой была голова твоего сына или дочери. Я убеждён, заповедь “не убий” — не пустое установление, а некий закон, за нарушение которого обязательно придёт расплата».
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
Сегодня 3 марта Всемирный день писателя.
В чём же миссия писателя, художника и философа в современном мире?
Этот вопрос я задал участникам встречи с известным философом Александром Секацким и самому Александру Куприяновичу.
Лично мой «message» – моё послание людям – состоит из трёх основных идей:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
А Вы бы хотели вступить во ВЗВОД ЗАХАРА ПРИЛЕПИНА?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Галина Юзефович, Захар Приле, Издательств АСТ, Николай Кофырин, Редакция Елены Шубиной