11 мая 2017 года я участвовал в работе Международной научно-практической конференции «Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память». Конференция проходила в Музее политической истории в Петербурге. Помню, когда я учился в 10-м классе, нас приводили на экскурсию в этот музей, который тогда назывался Музей Октябрьской революции.
Одни считают, что революция 1917 года была исторической неизбежностью. Другие убеждены, что её можно было предотвратить, если бы царь был другой, более решительный. Некоторые возлагают всю ответственность за революцию 1917 года на безвольного и слабохарактерного монарха Николая II.
Сегодня многих интересует вопрос, не повторится ли история России спустя сто лет. Каковы уроки русской революции 1917 года для нас ныне живущих? – Я задал этот вопрос участникам конференции. Ответы поразили меня своим разнообразием.
Когда я учился в школе, мы с одноклассниками сожалели о том, что все революции прошли, и мы уже не станем свидетелями героических свершений. Невозможно было представить, что через пятнадцать лет произойдёт революция, которая приведёт к развалу страны и к смене общественно-политического устройства.
Всё, чему нас учили в школе, было полуправдой или попросту ложью. На уроках истории мы изучали февральскую буржуазную революцию 1917 года лишь как предысторию Великой октябрьской социалистической революции. Теперь наоборот: революцией называют февральские события в Петрограде, а октябрьское вооружённое восстание считают переворотом.
Что же произошло в1917 году в России: революция или переворот?
Историк Андрей Фурсов считает, что «так называемая Февральская революция — это хорошо подготовленный дворцовый переворот».
«В конце декабря 1916 года шестнадцать великих князей собрались и решили, что император Николай должен быть устранён».
«И Романовы, и генералы хотели конституционной монархии. Третий заговор составили думцы и буржуазия, а четвёртый — британцы».
«Правые (монархисты) в компании с либералами угробили самодержавную Россию, церковь это приветствовала, а вот левые восстановили державу».
«Если бы царь вместо того, чтобы подписывать отречение, кликнул бы казаков, на этом бы всё и кончилось».
«Несомненна роль масонов, ненавидевших и самодержавие, и Николая II. Лидеры и Петросовета, и правительства одинаково являлись масонами».
А вот историк Александр Рабинович убеждён, что «ни Февраль, ни Октябрь не были заговорами».
«После анализа источников мои выводы говорили в пользу партии большевиков.
Целью Октябрьской революции, с моей точки зрения, было установление демократической власти Советов.
Большевики надеялись, что Октябрь станет искрой, которая зажжёт пожар революции по всему миру. Этого не получилось, и большевики должны были держать власть одни, это было очень сложно.
Была ли альтернатива Октябрю? Я считаю, что в Октябре альтернатива была такая: либо анархия, либо большевики».
Мы до сих пор находимся в плену исторических мифов о революции 1917 года. Многие исторические документы до сих пор не найдены или не рассекречены. Возможно, если они будут опубликованы, изменится наше представление о великой русской революции 1917 года.
История не точная наука. Не надо доверять источникам, ведь источники пишут люди. Сейчас идёт целенаправленная кампания, чтобы исторические исследования ввести в определённые рамки с единообразным пониманием истории.
Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, выступая перед участниками XII Санкт-Петербургского книжного салона, сказала:
«Драма революции побуждает нас проанализировать всё, что было сто лет назад, проанализировать эти события. Вдумчивое осмысление прошлого, изучение своей истории это крайне важно. Это важно не только, чтобы извлечь уроки, не допускать подобных ошибок, но это важно для того, чтобы выстроить эффективную программу развития нашей страны в непростых условиях XXI века. Та широкая общественная дискуссия, которая развернулась по поводу столетия великой русской революции, должна, на мой взгляд, примирить поколения, перевернуть эту страницу. И, конечно же, ещё и ещё раз внимательно изучать свою историю».
Пленарное заседание «Актуальные проблемы и концепции истории революции 1917 года» вёл директор Государственного музея политической истории России, кандидат исторических наук Евгений Григорьевич Артёмов.
С докладом «О некоторых дискуссионных проблемах истории Великой русской революции 1917 года» выступил директор Санкт-Петербургского института истории РАН, доктор исторических наук Николай Николаевич Смирнов.
С докладом «Февральская революция. Проблемы периодизации. К постановке проблемы» выступил доктор исторических наук Владимир Валерьянович Калашников – Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет «ЛЭТИ» им. В. И. Ульянова (Ленина).
С докладом «Двоевластие в политической системе революционной России (1917 г.)» выступил доктор исторических наук Андрей Борисович Николаев (Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, Санкт-Петербург).
С докладом «Российская военно-политическая «схватка» периода Революции и Гражданской войны в интерпретации новейшей англоязычной историографии» выступил Хазиев Рустэм Асхатович (Башкирский государственный университет, Уфа).
Весьма интересной была дискуссия и великой русской революции, в которой участвовали как признанные авторитеты исторической науки, так и молодые учёные.
Развитие революционных событий 1917 года предсказал ещё в 1902 году Фон Плеве. «Революция у нас будет искусственной, необдуманно сделанной так называемыми образованными классами, общественными элементами. У них цель одна: свергнуть правительство, чтобы самим сесть на его место, хотя бы только в виде конституционного правительства. … Они свалятся со всеми своими теориями и утопиями при первой же осаде власти. И вот тогда выйдут из подполья все вредные преступные элементы, жаждущие погибели и разложения России, с евреями во главе».
Лев Толстой незадолго до своей смерти с сожалением сказал, что русский народ необыкновенно быстро «научился делать революцию».
Василий Розанов писал, что Россия «слиняла в два дня, самое большее — в три».
Максим Горький свидетельствовал, что в первые два-три дня переворота достаточно было одной роты, чтобы очистить Таврический дворец.
Георгий Иванов говорил: «ничто нам не поможет, и не надо помогать».
«Который ад лучше: республика чертей или самодержавие сатаны — решить трудно. Отвратительно и то и другое», – сетовал Евгений Трубецкой сто лет назад.
Ещё древние греки заметили, что народное представительство приводит к тирании. Юлий Цезарь хотел разогнать Сенат, Наполеон Бонапарт разогнал Директорию, Кромвель получил фактически королевские полномочия, Ленин избавился от Учредительного собрания, Гитлер попросту узурпировал власть.
Все разговоры о победе демократии в России в 1917 году в конечном итоге привели к предложению создать в России президентскую республику. Это как раз то, о чём мечтал Александр Фёдорович Керенский – создание в России президентской республики с собой во главе.
Сегодня происходит то же самое. Все разговоры о демократии свелись к предложению возродить монархию в России или ввести пост пожизненного президентства. Предлагают вернуть даже государственный гимн российской империи «Боже царя храни»…
Немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель говорил: «История повторяется дважды. Первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса».
Неужели неизбежно повторение революции?
Читаешь историю событий столетней давности, и страшно становится от того, что всё повторяется. Опять в России тайна личной жизни правителя. Опять сильнейшее имущественное неравенство. Опять Россия ведёт войну, которой конца не видно. Опять желание правящей элиты сохранить власть любой ценой. А цены только растут и растут…
Моя бабушка родилась в 1891 году и жила в Питере во времена трёх революций. Спустя полвека она ещё хорошо помнила то время. К концу 1916 года цены с начала войны выросли в три раза, опережая рост доходов населения.
На фоне увеличения числа миллионеров, трудящиеся нищали, люди не хотели жить по-старому и требовали перемен, росла политическая активность масс, не был решён коренной вопрос о земле, правящая верхушка теряла остатки легитимности.
20 февраля 1917 года генерал царского охранного отделения Спиридович А.И. так описывал обстановку в Петрограде: «Все ждут какого-то переворота. Кто его сделает, где, как, когда — никто ничего не знает. А все говорят и все ждут».
В конце января 1917 года Рабочая группа стала готовить антиправительственную демонстрацию в день открытия новой сессии Госдумы; выпущенное ей воззвание требовало «решительного устранения самодержавного режима».
В феврале 1917 года основным требованием Государственной Думы стало введение в России «ответственного министерства» – правительства, назначаемого Думой и ответственного перед Думой.
Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев начал убеждать царя в необходимости ввести в стране «ответственное министерство» (конституционную монархию), в 2220 даже направил Николаю II соответствующий проект манифеста. В час ночи царь согласился на учреждение «ответственного министерства». Но было уже поздно!
Сейчас императора Николая II называют человеком, не соответствующим ни времени, ни месту, «бедой русской истории». Николай II демонстрировал неспособность принимать решения как верховный главнокомандующий и «хозяин земли русской», чем раздражал всё общество и армию в том числе.
Генералы, организовавшие заговор против царя, лишь хотели заменить одного самодержца другим: Николая II – Михаилом Романовым. Хотя были и такие, кто предлагал конституционную монархию и даже республику.
Революция, как и всегда, случилась неожиданно. Но причина революции не в том, что какой-то генерал не выполнил приказ и нарушил присягу. Вопрос в том, почему он нарушил?! Не бывает одной причины, причин всегда много. Важно понять, каким образом сцепляются объективные причины с субъективными устремлениями людей.
Министр первого состава Временного правительства П.Н.Милюков признавал, что главные причины Февральской революции были отнюдь не экономическими, а лежали в плоскости политики и культуры. «История проклянёт вождей, так называемых пролетариев, но проклянёт и нас, вызвавших бурю».
«Февральское восстание именуют стихийным… — писал Лев Троцкий, — в феврале никто заранее не намечал путей переворота… никто сверху не призывал к восстанию. Накоплявшееся в течение годов возмущение прорвалось наружу в значительной мере неожиданно для самих масс».
В революционное время мой дед – Николай Кофырин – возглавлял отряд революционных рабочих и солдат.
В школе я был отличником и до сих пор помню три основных признака революционной ситуации:
1\ когда верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-старому;
2\ обострение выше обычного нужд и бедствий трудящегося класса;
3\ рост революционной активности масс.
Как исследователь, я стараюсь комплексно подходить к анализу социальных явлений, применяя междисциплинарный подход. Мне важно показать различные точки зрения: историков, экономистов, философов, политологов, религиоведов и даже писателей.
29 апреля 2017 года я принимал участие в работе Международной научной конференции «XIII Малые Банные чтения». В этом году тема была обозначена как «ВРЕМЯ РЕАКЦИИ: траектории исторического движения». Я задал участникам конференции вопрос: насколько сегодняшняя ситуация в России соответствует известному ленинскому определению революционной ситуации.
Гегель говорил, что единственная вещь, которой учит история, – то, что никто, никогда ничему у неё не научился.
История повторяется потому, что люди не усваивают уроки истории.
Но почему люди не учатся у прошлых поколений?
Возможно потому, что по сути своей люди не меняются: всё так же корыстолюбивы, завистливы и лживы.
Люди живут инстинктами. Инстинкты сильнее культуры. А если бы культура была сильнее, то мы бы, наверное, уже давно вымерли.
Нежизнеспособность культурных проектов доказал сначала крах фашизма, а затем и крах коммунизма. Инстинкт самосохранения и выживания оказался сильнее самых распрекрасных идей. Тонкий налёт цивилизованности и культурности быстро исчезает при возникновении угроз, и в людях обнажаются инстинкты.
Человеком руководят инстинкты. Поэтому политики поступают, как им подсказывает инстинкт самосохранения.
Есть логика человеческая и логика государственная. Логика государственная почти всегда не совпадает с логикой человеческой. Государственные приоритеты и ценности не совпадают с общечеловеческими.
21 апреля 2017 года на семинаре «Русская мысль» в Русской христианской гуманитарной академии в Петербурге историки и философы размышляли о русской революции. Основной доклад «Русская революция: экзистенциальный взгляд» сделал доктор философских наук, профессор Константин Семёнович Пигров.
Все чувствуют, что внутри системы созревает новая реальность, внешние факторы требуют её рождения. Но что это за реальность, не знает никто. Политологи сочиняют различные концепции, экономисты предлагают новые реформ, а политики озабочены сохранением своей власти.
Сейчас вновь возобновились разговоры о будущем России.
Одни говорят, что всё будет развиваться инерционно; другие требуют новой концепции развития. Кто-то предлагает возродить монархию в России, а кто-то предлагает держать курс на СССР – Соборную Социальную Систему России.
В связи с этим возникает справедливый вопрос: а не движемся ли мы по кругу?
Россия – страна невозможного. И хотим мы, как всегда, невозможного – создать справедливое общество всеобщего равенства.
Революция есть проявление необходимости восстановить нарушенную справедливость, то есть равновесие в обществе.
Всякая революция есть отчаянная попытка разрешить болевые вопросы общественной жизни. И тот, кто эти проблемы не чувствует и не пытается устранить (например, острейшее имущественное расслоение общества), тот неминуемо окажется погребённым под разрушительным торнадо революции.
В связи со столетием революции 1917 года, всё чаще спрашивают, не повторятся ли потрясения вновь?
Генеральный секретарь партии «Коммунисты России» Максим Сурайкин полагает:
«Теоретически на фоне глубокого социально-экономического кризиса и усиления протестных настроений социалистическая революция в 2017 году возможна».
Вице-президент Центра политических исследований Алексей Макаркин уверен в противоположном: «Сегодня в понимании подавляющего большинства из всех слоёв населения и политических течений революция — это плохо. Наследник Ленина Зюганов говорит, что Россия исчерпала лимит на революции. Либералы пугают власть революцией и дают ей советы, как до неё не довести».
«Революция неизбежна, время её неизвестно», – уверен бывший советник президента России Андрей Илларионов.
На 12 июня 2017 года запланированы массовые митинги по всей территории России. В Кремле готовятся к масштабной акции оппозиции и настраивают полицию на разгон протестующих, рассказал российский историк и политолог Валерий Соловей. Он считает, что грядущее 12 июня станет для России рубиконом.
28 декабря 2016 года в петербургском книжном клубе «Порядок слов» независимый и авторитетный питерский экономист, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Яковлевич Травин прочитал лекцию «Россия-1917 и Россия-2017». Я поинтересовался у слушателей, повторится ли революция в России?
Я против революций. Любая революция порождает смуту, террор и репрессии. Никто не хочет революции, кроме отчаянных смутьянов, желающих пробраться к власти по чужим трупам. Но если революции всё же случаются, значит они неизбежны. И виновата в этом прежде всего власть, поскольку народное возмущение есть следствие ошибок правящего режима.
Революции и войны ничего по существу не меняют, а лишь создают ненужное для всех беспокойство. Законы существования невозможно изменить никакими благими пожеланиями. Одни правители сменяют других, пытаются что-то преобразовать, как они уверяют, “к лучшему”, но всё рано или поздно возвращается на круги своя.
Правители России вроде бы умные люди, закончили университет, изучали историю, но почему-то повторяют ошибки прошлого.
Почему?
У человека, слишком долго находящегося во власти, создаётся неадекватное представление о действительности. Психология госчиновника такова, что он прежде всего думает о сохранении своей власти. Ведь без власти, он и сделать ничего не сможет.
Но когда сохранение личной власти становится значимее интересов народа и государства, когда преданность во власти становится важнее профессионализма, тогда и случаются революции.
Историки копаются в прошлом, не желая делать практические выводы для настоящего. А ведь историю изучают прежде всего затем, чтобы не повторять ошибок прошлого.
Работая над этой статьёй, я вновь обратился к книге английского историка Робина Джорджа Коллингвуда. Автор так определяет, для чего нужна история.
«Мы изучаем историю для того, чтобы нам стала ясной та ситуация, в которой нам предстоит действовать».
«История никогда в точности не повторяется, а проблема, которую я рассматриваю сейчас, никогда не идентична проблеме, стоявшей перед каким-нибудь авторитетом прошлого…»
«То прошлое, которое изучает история, является не мёртвым прошлым, а прошлым, в некотором смысле всё ещё живущим в настоящем».
«Коль скоро прошлое и настоящее не проникают друг в друга, знание прошлого ничего не даёт для решения проблем настоящего».
Недавно возле нашего дома устроили реконструкцию революции 1917 года. Я поинтересовался у участников реконструкции, как они относятся к революции и её вождям.
Так в чём же уроки русской революции 1917 года?
Есть мнение, что Россия находится в «онтологическом тупике».
Наполеон писал: «Ключ политики государств в их географии».
Судьба России зависит от её географического положения. Россия обладает колоссальной территорией с огромными природными богатствами. Именно эти богатства всегда привлекали иноземных захватчиков. Поэтому государство российское тратило все силы на защиту своей территории. Интересы сохранения территориальной целостности всегда были выше интересов отдельной личности.
Поэтому, если на Западе государство служит обществу, является механизмом удовлетворения интересов личности, то у нас в России государство подчинило себе и личность и общество.
Председатель Конституционного Суда России Валерий Зорькин на Петербургском международном юридическом форуме 18 мая 2017 года заявил: «Обеспечение прав граждан не должно создавать угрозу государственному суверенитету».
Это ещё раз доказывает, что у нас не государство для человека, а человек для государства!
Власть «закручивает гайки», выдумывая новые статьи Уголовного Кодекса, а хитроумный народ придумывает, как эти «рогатки» обойти. Запретили пикеты – люди пошли на «маёвки»; блокируют сайты – люди находят обходные пути.
Россия – особая страна. В наших северных широтах одному не выжить. Труд у нас неблагодарное занятие: урожай может быть, а может не быть. У нас «трудом праведным не наживёшь палат каменных». Что люди нажили непосильным трудом за время советской власти, в 1992 году государство украло. Потому-то олигархи норовят побыстрее наворовать в России и сбежать за границу.
Русский только и мечтает, чтобы не работать. Главный герой русских народных сказок лежит на печи и мечтает о коньке-горбунке или щуке, исполняющей все желания, ну или о «золотой рыбке».
Россия – страна не для труда, а для молитвы. Наша православная вера не считает труд чем-то обязательным для достижения морального совершенства. Русские святые сплошь нищие и юродивые, никогда не работавшие и не накопившие никаких богатств. Их основной подвиг – молитва!
Если для протестантов накопленное честным трудом богатство является проявлением благодати божией, то для нас это чуть ли не проклятие.
У трудолюбивых финнов религия преимущественно протестантская, где честный труд является показателем достоинства человека, определяет отношение к нему в обществе и райское существование после смерти.
Для православных же главное не труд, а общение с Богом. В православии нет понятия «чистилище», от греховности нельзя откупиться через индульгенции (как в католицизме). Человек спасается не только верой (как в протестантизме), и не только делами (без которых вера мертва), но прежде всего человек спасается любовью. Любовь творить необходимость!
«Как же глубоко симпатизируешь русским, когда сталкиваешься с их настоящей жизнью, а не с пропагандистским притворством их власти», – признавал американский историк Джордж Ф. Кеннан.
Маркиз Астольф де Кюстин, путешествовавший по России и написавший известную книгу «Россия в 1839 году», называл Россию страной варваров и рабов, страной всеобщего страха и бюрократичной тирании.
«С этим народом так: чем круче месишь, тем тесто лучше», – писал Николаас Витсен в своих заметках «Путешествие в Московию, 1664–1665».
То, что в России ничего по сути не меняется, считает известный писатель Эдвард Радзинский. 25 мая он выступил в Санкт-Петербурге с рассказом о революции в России.
Известный писатель Даниил Гранин (у которого мне посчастливилось взять интервью на Петровском форуме) на вопрос, к чему мы пришли за столетие после революции 1917 года, ответил: «Мы пришли к тому, с чем боролись. К капитализму».
«Я думаю, что капитально ничего не изменилось в течение XXI века, в котором мы уже прожили 16 лет. Ничего кардинального не наступило по сравнению с тем, что было».
«У нас не прибавилось, весьма даже не прибавилось материальных условий, благополучия. Не прибавилось ощущения, которое было у нас, когда была советская власть: что мы создаём небывалое общество. Нет этого».
«В смысле демократичности тоже никаких особых изменений нет, в смысле выборов. Увеличилось, может быть, количество партий. Но это ничего не меняет в жизни людей. Даже есть некоторые ухудшения».
«Знаете, ту жизнь, которую ведёт наша страна, её нельзя рассматривать как прямую линию, восходящую или нисходящую, она скорее какая-то синусоида».
«Мы понесли значительный ущерб в нравственном плане. Нынешняя жизнь, где выше всего культ рубля и богатеев, — это не было свойственно России, царской России. Мы потеряли много в благотворительности».
«История России у писателей другая, нежели чем у историков. Пока что нам не преподносят наших исторических деятелей как живых людей. А между тем именно личности играют большую роль в истории».
Даниил Гранин
«Мы привыкли мерить жизнь людей судьбами страны, тогда как нужно наоборот — это история страны измеряется судьбами её великих сынов.
Очень удобно критиковать существующую власть, тем более что всегда есть недовольные. Но где гарантия, что новая власть будет лучше старой? Разве сохранение мира и стабильности не есть благая цель? Разве в традициях, как концентрированном опыте поколений, не сосредоточено лучшее?
Молодежь часто стремится к ниспровержению основ, будучи неспособной отделить хорошее от плохого, а вечное — от злонамеренных искажений и пороков, присущих любой власти. Молодые не имеют необходимого опыта и могут повторить старые ошибки, известные с давних времен.
Чужой опыт никого не учит. Сокровища мудрости лежат на книжных полках, а люди предпочитают руководствоваться лишь тем знанием, которое проверили на собственной шкуре.
Разве моё краткое пребывание на земле, которое, вдобавок, может оборваться в любой момент, может вместить опыт всех предшествующих поколений? Нет, конечно. Я живу в условиях, при каких прежде никто не жил, а значит, чужой опыт мне мало в чём может пригодиться.
Всемирная история — это прежде всего судьбы людей, и интересует она меня лишь постольку, поскольку помогает понять собственную жизнь в череде других жизней, которые были до и будут после меня.
Могу ли я вообще понять смысл истории, и что для этого нужно? Я или должен верить учёным-историкам, или должен предположить, что моя жизнь во многом похожа на жизнь миллионов людей, живших до меня. Я могу не верить историкам, но и не могу не верить себе, а потому выводы о прогрессе человечества, о том, господствует в мире добро или зло, делаю лишь на основе личного опыта. И этот опыт убеждает меня больше, чем пример тысяч других чужих жизней и чьи-то летописи. Я верю лишь в то, что созвучно моему собственному опыту.
Поэтому я убеждён: только анализ собственной жизни может сделать понятным смысл истории, если таковой, в принципе, существует.
Додуматься самому до извечной мудрости гораздо важнее, чем пытаться вычитать её в чьей-то книге».
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
Как социолог, я попытался выяснить у людей, возможно ли и как уберечь Россию от революций.
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё, что я хочу сказать людям, заключено в трёх основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость.
А по Вашему мнению, КАКОВЫ УРОКИ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Музей политической истории, Николай Кофырин, революция в России, русская революция