События последних дней вновь заставили задуматься над вечной проблемой существования ЗЛА в этом мире: что есть «добро» и что (или кто) есть «зло».
Слова о красоте и благости мира непременно вызывают вопрос о зле и безобразии, с которыми мы сталкиваемся каждый день. Почему же христиане продолжают верить в Божественную любовь в мире полном зла?
С детских лет я участвую в различных диспутах: начал в школе, продолжил в лектории общества «Знание», затем в НИИКСИ ЛГУ под руководством доктора философских наук, профессора Владимира Тимофеевича Лисовского.
24 декабря в Феодоровском соборе Санкт-Петербурга состоялся диспут «Зло и теодицея», организованный фондом «Теоэстетика». В качестве спикеров выступили петербургские философы Артемий Магун и Игорь Зайцев. Перед началом я провёл небольшой опрос участников диспута по проблеме теодицеи.
В 1710 году в Амстердаме был опубликован трактат немецкого философа и математика Готфрида Лейбница «Теодицея, или Оправдание Бога» (theodicea — богооправдание). Полное название «Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла».
Почему существует ЗЛО во вселенной, как примирить существование зла в мире с благостью, премудростью, всемогуществом и правосудием мирового Творца.
Лейбниц утверждал, что существующий мир, несмотря на все свои недостатки, есть лучший, то есть наиболее совершенный из всех возможных, и всё совершающееся в нём направлено на осуществление блага.
Согласно Лейбницу, зло в мире с необходимостью вытекает из самого его существования. В каждой монаде лежит присущая ей ограниченность; без этого она обладала бы совсем абсолютной природой и не отличалась бы от Бога. Отсюда метафизическое зло, с которым связана возможность зла физического, то есть страдания разумных существ в прямом значении этого слова.
Зло физическое имеет некоторые высшие основания своего бытия в природе. Жизнь есть воспитание существ для верховных целей, руководимое самим Богом: с этой точки зрения, страдание может быть рассматриваемо как наказание или воспитательное средство. Физическое зло допускается в мир, потому что через него мы достигаем благ, которые иначе были бы для нас закрыты.
Обыкновенно зло служит для того, чтобы доставить нам большее добро или отвратить ещё большее зло. Вообще жизнь гораздо сноснее и богаче радостями, чем полагают её хулители: при оценке жизни следует принимать в расчёт блага беспрепятственной деятельности, здоровья и всего того, что хотя и не вызывает в нас прямо ощутимых удовольствий, но лишение чего нам всё-таки показалось бы огромным несчастием.
Третий вид зла есть зло нравственное (то есть зло в прямом смысле — грех). Божество не могло изъять его из мира, не уничтожив самой основы нравственного бытия — свободы. Сущность духа состоит в самоопределении и самостоятельности; без них он был бы призрачным и слепым орудием чуждых ему сил, и его существование не имело бы никакой нравственной цены. Но где свобода, там и возможность извращённой деятельности, то есть греха.
В античной религии ответственность за существование мирового зла возлагалось на борьбу космических сил (различных богов между собой).
Первым подошёл аналитически к проблеме теодицеи древнегреческий философ Эпикур, который составил классические четыре вопроса о наличии зла и страданий в мире:
1\ Бог желает избавить мир от страданий (несчастий, зла), но не может.
2\ Бог может избавить мир от страданий, но не желает.
3\ Бог не может и не желает избавить мир от страданий.
4\ Бог может и желает избавить мир от страданий, но не избавляет.
Существует внутреннее логическое противоречие в совместном принятии следующих четырёх посылок:
Бог существует.
Бог всеблаг.
Бог всемогущ.
Зло существует.
Если принять любые три из них, то, по всей видимости, следует отбросить четвёртую.
Мы живём среди зла, видим его постоянно. А вот Бога никто не видел и не знает, что это такое.
Если Бог существует и зло существует, то тогда, вероятно, Бог не всеблаг или не всемогущ?
Вопрос теодицеи затронут ещё в библейской Книге Иова.
Поскольку Бог осмысливается как Абсолют, он оказывается последней инстанцией, несущей всю полноту ответственности за своё творение.
Кто виноват во зле? Христианская сторона считает, что человек.
Но если Бог предвидел грехопадение Адама и Евы, то значит в некотором роде был причастен к тому, что произошло. В Библии есть масса примеров нетерпимости и гнева со стороны Бога.
Лейбниц защищал идею справедливости Бога, несмотря на существование зла.
В русской литературе проблема теодицеи представлена в трудах Льва Толстого и в работе священника Павла Флоренского «Столп и утверждение Истины» (1-е изд.: «Путь», М., 1914).
Вопрос о добре и зле – главный для философской этики.
Августин говорил, что зло это недостаток добра. Такой же позиции придерживался Лев Толстой.
«Когда я обнаружил Бога, первое, что меня поразило, было то, что для этого Бога все значительны, что Он не делит людей, что Он не Бог добрых против злых, не Бог верующих против неверующих, не Бог одних против других. Каждый человек существует для Него как личность, полная содержания и ценности. И раз я открыл такого Бога, моё отношение ко всем окружающим должно было стать таким же». – Митрополит Антоний Сурожский.
Недавно в Фейсбуке состоялся интересный обмен мнениями по проблеме зла.
— Смотря что понимать под злом. Во Вселенной ВСЁ смертно, конечно: микроб, человек, человечество, Земля, Солнце, все планеты, все солнца, да и сама Вселенная (схлопнется или разлетится? Вот в чём вопрос…). Так что Зло Абсолютно (и ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ).
— Если зло всегда побеждает, почему добро всегда существует?
— «Добро» – просто «дыхание» зла. Перезаряжает его и питает.
— Не вижу никакого заблуждения в любви. Она – данность, а не иллюзия. И на ней держится всё «добро». Смерть – то, с чем борется любовь. И, коль скоро любовь не исчезает и не уменьшается, то и энтропия остаётся лишь сказкой.
— Энтропия это зло? – нет просто физический процесс распада и самоуничтожения.
— У кого эндогенной наркоты маловато, тому энтропия очевидна.
— Так, может, надо сделать вывод, что смерть – вовсе не зло?
— Дихотомия ЗЛО и ДОБРО выдуманы. Если поглубже присмотреться, то ВСЁ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ. И даже ревность, и ненависть, и месть – всё от любви! А сколько убийств на почве любви?! «Добро» иногда побеждает, но «зло» господствует!
— Как же Бог допускает зло?
— Если бы Бог не допускал дурных действий, человечество было бы лишено свободы воли. При попущении злых деяний Господь промыслительно содействует пережить их во благо нашего спасения.
— В том числе и убийство?
— Нам не ведомы все пути, которыми ведёт Господь человека ко спасению. Господь наш в Саду Гефсиманском говорил: «да минует меня чаша сия; впрочем не моя воля, но Твоя да будет».
— Если Бог мог спасти Иисуса, то почему не стал этого делать?
— Тогда человечество ничему бы не научилось.
— Но разве всемогущий Бог не мог предотвратить предательство Иуды?
— Распятие было необходимо для последующего воскрешения!
— Но Иисус предсказал, что один из апостолов предаст его. Получается, что Иуда не мог не предать, раз это было предопределено? Однако разве можно избегнуть предопределённого?
— Предательство Иуды как раз не было предопределено, — возразил священник.
— А мог ли Иуда не предать Христа? — не унимался «философ».
— Не мог.
— Значит, он был несвободен?
— Иуда встал на путь предательства добровольно и осознанно. Его свободная воля выбрала зло, а не добро.
— Но если поступки человека происходят не без ведома и не без воли Бога, значит, Бог согласился с действием Иуды?
— Всё в руках Господа! При всей своей свободе не во всех поступках человек властен, поскольку человек является частью космоса и космические силы влияют на него извне и изнутри.
— Но если Бог единственное и единое начало в мире, если Он всеблаг и не мог создать зло, то кто же тогда отвечает за творящееся зло?
— Свободная воля человека!
— Но если Бог наделил человека свободной волей, то Он и отвечает за то, что человек выбирает зло.
— В воле самого человека выбирать зло или добро.
— Но если Богом всё предопределено, то это Он отвечает за мои грехи, а не я?
— Нет!
— Если Бог определяет всё, и я полностью несвободен от Него, то я не могу нести никакой ответственности, раз от меня ничего не зависит и я был предопределён к данному поступку?
— Человек сам грешит.
— Но если я следовал божественному предопределению, как же можно наказывать меня за грехи, если Господь предопределил мне совершить это? Или Он не предопределил, или Он не всеблаг?
— В человеке одновременно сосуществует свободная воля и предопределение.
— Но как может человек свободно делать то, что уже Богом предопределено как неизбежное?
— Божественное предопределение состоит в том, что Бог, дав человеку определённую свободу, ограничил тем самым пределы его свободы. Человек не может переступить границ своей природы, но внутри этих пределов он обладает возможностью свободного выбора.
— Но разве ограниченная свобода это свобода?
— Свобода не есть своеволие, но осознанная необходимость.
— Если выбор мой предопределён необходимостью, то я не свободен, и свобода моя может выразиться лишь в том, что я выбираю не необходимое, то есть врежу себе, выбирая не благо, а зло? Получается, что свобода выражается только в том, чтобы творить зло?
— Жизнь человека предопределена ко благу. И жизнь есть благо. И человек должен это понять. Непонимание ведёт к тому, что человек не всегда действует себе во благо.
— Но если зло существует, значит, оно тоже объективно необходимо?
— Можно ли назвать злом то, что волк съедает отставшего от стаи больного оленя? Это необходимость, закон естественного отбора!
— Разве смерть не есть зло?
— А разве смерть не есть благо? Волк не будет делать того, что ему не необходимо.
— А человек?
— Может. От непонимания своего истинного блага. Война всегда осознаётся как зло, но зло необходимое и часто неизбежное!
— Но благо для себя может быть вредом для других?
— Истинное добро для себя не может быть злом для других.
— Но иногда зло неизбежно, как, например, убийство в ситуации необходимой обороны. И если Богом всё предопределено ко благу, то как же Он допускает зло?
— Человек сам выбирает зло по своей воле.
— Но если я защищал себя и не выбирал зла, я же не буду нести ответственность за причинённое зло? Если отвечаю за свои поступки я, то причём здесь Бог? А если отвечает Бог, поскольку Он распорядитель всего, то от меня ничего не зависит? И если всё предопределено Богом, то что же зависит от меня?
— Этот дуализм Божьего промысла совершенно непостижим! С одной стороны, мы живём в заданном изначально во всех своих нюансах запрограммированном мире, а с другой — пока в этом мире существует свободная воля, возможно абсолютно всё.
— Так свободен я делать всё, что мне вздумается, или не свободен?
— А вздумается тебе, сын мой, только то, что тебе предопределено. Инициативные людские начинания, основанные на свободе воли, заведомо включены в Божью общемировую кармическую программу.
— Но если Бог предопределил мне отсидеть восемь лет, стало быть, я не отвечаю за содеянное, раз судьба предопределена мне такая?
— А если я невиновен, мне за что сидеть? — спросил Дмитрий.
— Эриуген говорил, что всякое творение, прежде чем было сотворено, было Творцом так предопределено, то есть предназначено и предвидено, чтобы оно наполнило, никоим образом не переходя, границы своей природы, внутри которых было основано.
— Значит, стать убийцей тоже определил Бог, если Он распорядитель всего?
— У Бога существует предопределение ко спасению.
— Но если Бог предопределил кого-то ко спасению, значит, это спасение неизбежно произойдёт, независимо от воли человека и его заслуг?
— Бог не предопределяет поступки людей, Он просто знает, как они поступят. Божественное всеведение это не предопределение.
— Но ведь поступки людей Богу для чего-то необходимы? Ведь никто без необходимости не совершает убийство? Если и добрые и злые дела Господь разрешает для нашего спасения, значит, все поступки предопределены: и добрые и злые. Тогда в чём же свобода человека? — настырничал «философ».
— Свобода исполнять Божью волю, — ответил священник.
— Но если во всём Божья воля и промысел Божий, и всё Им предопределено, то от меня ничего не зависит? Кто же тогда отвечает за творимое зло?
— Далеко не всегда и не во всех поступках человек властен. Влияние окружающих людей часто бывает гораздо существенней, чем своя воля.
— Так кто же отвечает за творимое зло на земле, если Богом всё предопределено?
— Бог даром своей благодати дал человеку именно такую природу, наделённую свободной волей, реализуемой в свободном выборе. Поэтому человек сам грешит, несёт за это ответственность, и сам же может спастись.
— Но если Бог благой сотворил мир и человека ко благу, то Он и несёт ответственность за то, что его создание выбирает зло, поскольку Бог предвидел это, а значит, и предопределил?
— Святой блаженный Августин утверждал, что, хотя Бог всё предвидит, людей Он всё же наделил свободной волей. Бог наперёд знает всё, что произойдёт в будущем, но не предопределяет линию поведения разумных существ.
— Стало быть, Он знает, как человек поступит, но не подталкивает к этому? А какая разница?
— Божественное провидение не связывает свободу выбора человека. Как говорил Иоанн Дамаскин: Бог всё наперёд знает, но не всё предопределяет. Ибо Он наперёд знает то, что в нашей власти, но не предопределяет этого. Ибо Он не желает, чтобы происходил порок, но не принуждает к добродетели силою.
— Если Бог – Творец, создатель всего, и знает всё наперёд, то значит, Он и предопределил. Если бы Он не знал всё наперёд, а лишь создал, это значило бы — определил! А термин предопределение, по моему мнению, означает именно создание того, что известным Богу образом совершится! Он знает, что будет, но не вмешивается! Получается, что свобода воли сводится к совершению предопределённого действия? Но если всё предопределено, то жизнь становится бессмысленной.
— А то, что смерть Земли и Солнца предопределена, ведь не лишает смысла ваше существование. И также как Солнцу безразлична ваша жизнь, так и вам жизнь комара или муравья.
— Если всё предопределено, то никаких оценок: зло – благо, счастье – несчастье, быть не может. Если всё идёт по предначертанному плану и всё надо принимать как данность, то можно ли тогда говорить о свободе, если мы всегда поступаем необходимым образом, при том, что свобода воли состоит именно в осуществлении оптимального для себя выбора, в совершении необходимого, и фактически, предопределённого действия?
— Господь всем хочет спасения. Он и злым помогает освободиться от греха, вразумляя и просвещая. В этом и проявляется благодать Господа.
— Но не является ли благодать вмешательством в предопределённую судьбу? И может ли изменить благодать предопределённое? Ведь если всё предопределено, то нет места благодати?
— Весь вопрос, что понимать под благодатью. То, что мы оцениваем как благо? Но что есть благо для нас? И что есть, вообще, благо? Безусловно, любое благо соотносится с Благом Бога.
— Но если всё предопределено, то что для нас есть благо?
— Благодать есть понимание необходимого блага! Она тоже предопределена тем, что обращена к тому, кто её ищет.
— Но если благодать Божия предопределена изначально, то сам ли человек выбирает между благом и злом, праведной жизнью и неправедной? И если деяния святых были предопределены, то это не их заслуга. А если кому-то благодать не предопределена, то вина ли человека в том, что он творит зло?
— Благодать состоит в содействии тем, кто хочет понять и исполнить своё предназначение, помочь тем, что просветить, подать мысль, подарить веру, потому как вера — дар, и просветление дар! Благодать не произвольна, как не произволен и каждый мой последующий шаг. Но творится благодать по божьему соизволению, и заслужить её невозможно.
— Выходит, и благодать предначертана? А не потому ли, что благодать вписана в предначертанную судьбу человека, и действие её предопределено?
— Благодать не может изменить будущее. Потому что она сама вписана в сценарий будущего, то есть предопределена.
— Но не есть ли предопределение по сути лишь вера в предопределение?
— Благодать Господа проявляется в содействии в исполнении своей предопределённой судьбы. То есть предопределение не исключает благодати.
— В чём же выражается божья благодать?
— В помощи! В разумении. В том, что Бог наставляет на пути истинные, помогает найти свой путь, даёт понимание. Благодать и помощь Господа в том, что он вразумляет, не меняя при этом предначертанного. И это не есть вмешательство, но лишь содействие! Всё что можно просить у Господа — это вразуми и направь! Помощь Господа — это предуведомление! По личному опыту скажу: лучшие идеи приходят за шаг до поражения. В этом проявляется помощь Господа. Надо благодарить за всё, ибо только с благодарностью приходит понимание, что всё даётся на благо, что во всём благодать Божия. Защиту нужно искать не в Законе, а в Боге. И благодарить, благодарить за всё, что даётся, ибо это необходимое для тебя, то есть благодать! Благодать — это понимание необходимости, понимание неслучайности происходящего с тобой, это способствование тому, кто творит необходимое Богу.
Благодать — чудо! Ибо это разумение, понимание, которое даёт Господь, когда то, что считал злом, благодаря пониманию, становится благом, это прозрение, просветление, благодаря которому в человеке происходят самые значительные изменения. Благодать не является вмешательством в законы материального мира, и в то же время очень сильно влияет на этот мир.
Благодать — это вера и всё, что к ней приводит. А вера — вещь нематериальная, и она не может изменять сама по себе судьбу. Она есть толчок к пониманию! Благодать требует от человека веры, без которой невозможно действие. Потому благодать не отрицает свободы, но предполагает её. Свобода воли — это осознанное осуществление необходимого! Потому нет противоречия между благодатью и предопределением! Потому как признать предопределение означает ещё глубже постигнуть благодать Бога, Его необходимость, потребность в нас.
Таким образом, нет противоречия между единоначалием Бога и его благостью. Нужно лишь приподняться повыше, чтобы за всем этим мельтешением увидеть неизбежное необходимое предопределённое развитие событий от начала и до конца!
— Я хотел попросить наставить меня на путь истинный, — обратился Дмитрий к священнику, — но ощущение такое, будто мы идём единственно верным путем, через тернии, и этот путь, возможно, наилучший, каким бы трудным он ни казался.
— Господь знает единственно правильный путь, и мы идём по этому пути! — сказал священник. — Будет то, что должно быть! А не то, что тебе хочется. Ничего не проси. Господь даст всё, что тебе нужно!
— А если не даст?
— Либо верить, либо бояться. Тот, кто верит, тот бесстрашен!
— А вот Макиавелли говорил, — сказал «философ», — что миром правит не бог, а судьба — естественная сила вещей, их причинная связь, благоприятная последовательность событий, и при всей силе жизненной необходимости, успех зависит от человеческой энергии, воли и таланта.
— Но и энергия, и воля, и талант от рождения даны человеку Богом, — возразил священник.
— А удача?
— А что такое удача? — спросил Дмитрий.
— Это благодать Божия, — ответил священник. — Это соответствие необходимости Бога, а значит, предопределённому. И потому удача предопределена, как и судьба.
— А что такое судьба? — вновь спросил Дмитрий.
— Для христиан нет понятия судьбы, а есть свобода воли, — ответил священник. — Человек создан по подобию божьему и свободен. Судьба — понятие языческое. Слов Судьба, Рок, Фатум в Библии нет. Зато есть понятия «воздаяние», «замысел Божий», «промысл», «предопределение», «призвание», «предназначение». Судьбу можно понимать как цепь непредвиденных обстоятельств, как некое предопределение, но не Божие. Многие античные философы понимали судьбу как самодовлеющий закон, управляющий мирозданием. Но не следует путать его с кармой — законом воздаяния за добро и зло. Если была бы судьба, то не было бы Творца, не было бы Бога-промыслителя.
“Бог не исключает судьбу, — подумал Дмитрий. — Судьба – это план Бога, сценарий Его Творения!”
— Судьба данной личности есть отношения между Богом и человеком. Бог жаждет личного общения, личного отношения! — сказал священник.
— Получается, что в христианстве тоже есть некое предопределение?
— Да, конечно.
— А как же тогда свобода? Какова моя свобода в рамках предопределения?
— Бог наделил человека безграничной свободой, которая и составляет содержание образа божия. Господь хочет, чтобы именно свободный человек обратился к нему за сотрудничеством. Есть такой образ: человек — это ангел, одно крыло которого — воля Божия, а другое — воля человеческая. И человек не достигнет неба с помощью только одного крыла, будь то воля только Божия или только воля самого человека. Когда Бог отвернулся от человека, ему самому не достигнуть царства небесного. Для того, чтобы подняться вверх, нужно синхронно двигать двумя крылами. В этом и состоит твоё призвание, твоё предназначение. Человек призван к синергии — к сотрудничеству с Богом. Человек в грязи лежит, и надо делать всё, чтобы поднять его до небес, а не пытаться царство небесное на землю спустить.
— Получается, судьба — некий божественный промысел, предопределённость, направленная ко спасению? Ведь если мы не знаем окончания своего пути, то Господь знает всё, в том числе и итог нашей жизни. Как же это сочетается с возможностью личного усилия и нашей свободы?
— Блаженный Августин говорил, что Господь предопределяет тем, что знает все судьбы и все пути человеческие и все окончания наших судеб. Но это не значит, что Он заставляет процесс происходить только так. Он знает, потому что просто знает. Он знает, потому что не может не знать. Но это вовсе не отнимает нашей свободы. Потому что Он знает не в смысле того, что предопределяет, не в смысле того, что предполагает и заставляет идти жизненный процесс так, как ему угодно. Люди хотят знать свою судьбу, хотят знать заранее, что же предопределил им Бог, и для этого заглядывают в будущее с помощью ложной мистики, спиритизма. Но гадать вперёд это грех.
— Почему?
— Если мы посмотрим в сущность жизни, то увидим: как тварные существа мы живём под законом жизни, и запрограммированы всем своим содержанием на определённого рода действия и последствия. Мы не должны верить приметам. Мы должны верить в Бога. Когда мы верим в Бога, который превосходит всё тварное, поскольку является Творцом, мы вырываемся из круга нашей повседневности и запрограммированности. И только с Богом в сотрудничестве мы способны оторваться от земли и от земного. Если мы верим в приметы, то уходим от Бога, и тогда мы становимся жертвами судьбы. Насколько веришь в астрологию, настолько порабощаешься ей. Если веришь в Бога, то выходишь за пределы этого мира. Приобщаясь к Богу, мы выходим за рамки тварного бытия. То, что человек поставил вопрос о судьбе, уже говорит, что он выше судьбы. Судьба появляется, когда нет Бога, и Судьба исчезает, когда появляется Бог.
— Не согласен! — сказал «философ». — Весь вопрос, что мы понимаем под судьбой. Если предопределённый сценарий Бытия, то Бог и есть Творец этого Действа. Если судьба это предопределение, как запрограммированный сценарий, от которого ни на шаг отступить невозможно, то не остаётся места свободе. А вот если судьбу понимать как определённую жизненную задачу, с которой ты направляешься в эту жизнь, то в этом случае есть и свобода воли по реализации собственного предназначения, и постижение судьбы, как цели своего существования, имеет место и наказание за грехи, как невыполнение поставленной перед тобой цели, и зло как постижение добра, то есть Судьбы. Зло всегда во благо!
— В античности мир предстаёт как замкнутое гармоничное единство — космос, где не остаётся места никакой сфере трансцендентного, — священник говорил как по писаному, словно читал лекцию. — Человек воспринимает себя как часть или элемент космоса, органически включённую в этот объективный мир, как микрокосмос. Индивидуальное понимается как частный случай, проявление универсального. Человек оказывается способным разрешить тайну своего собственного бытия, открывая рациональность универсума, формируемого ЛОГОСом. Этот мировой разум воспринимается человеческим, даёт законы, выступая как непреодолимая необходимость. И таким образом, достижение подлинного бытия возможно через познание неизменных законов и победы над неразумными влечениями вожделеющей души, через изначальную причастность к высшему бытию и благу. В христианском мировоззрении мир воспринимается через призму воли, как иерархия воль, где высшая — Бог. Бог творит мир не по космической необходимости, а по своей свободной воле.
— Но если всё предопределено, то какая может быть воля? — спросил «философ». — И разве может чья-либо воля изменить предопределённую судьбу?
— Только христианство преодолевает судьбу, потому что у христиан есть Бог, всемогущий, разумный и самое главное — любящий. Христианину есть в кого верить, на кого надеяться и кого любить. С преодолением судьбы христианизированная античность преодолевает трагическое мироощущение. Тот, кто верит в Бога, не может верить в судьбу! Кто в сердцах произносит: «Ах, знать не судьба!», тот не доверяет Христу. Эти языческие верования в судьбу надо выжигать огнём покаяния и веры в Бога. И почему это люди стремятся лишить себя свободы, подчиниться либо знаку зодиака, либо какому-либо языческому божеству?
— Выходит, нет судьбы? — сказал «философ». — А что же такое всеведение Бога? Что же он предопределил?
— Нужно делать чёткое различие между судьбой и промыслом Божиим. Хотя практически это считается одинаковым. В судьбе есть насилие, деспотизм, судьба зачеркивает человеческую личность, она не может быть от Бога. Промысел Божий прежде всего старается выявить человеческую личность, и оставить свободу человеку. Хотя и говорится, что ни один волос не падает без повеления Божия, но это только значит — без ведома Бога. Если человек, делая правду, просит Бога — с ним ничего плохого не случится. Промысел Божий направляет человеческую жизнь так, чтобы выявился человек как носитель особого мира. Принимая судьбу за промысел Божий, мы можем приписать Богу все наши преступления и снять с себя всякую ответственность, но это не так! Бог преступления не творит. И зла нам не желает. Когда говорят: что бы человек ни делал, но раз на роду написано, предначертанного не избежать! — это только говорит о непонимании человеческой сущности и промысла Божия. На роду будет написано только то, чего мы будем достойны. Судьба не считается с человеком. А вот Бог так считается с человеком, что без воли человека ничего не делает для него. Тут нельзя смешивать волю с обыкновенным желанием. Даже спасают с согласия человека. Думаю, что влиять на судьбу нашу мы можем только нашей верой. Вера и молитва спасает людей. Верой и молитвой человек может призвать милость Божию и спасти дорогих себе людей. Сколько раз каждый из нас мог убеждаться, что свободно действуя по заповедям Божиим, понимаешь, от каких бед был сохранён. Влиять на события своей жизни мы можем в своём выборе к добру или ко злу.
— Значит, нет предопределения, и всё зависит от свободы моей воли?
— Творение основано на свободе, и свобода настолько велика, что тварь как бы становится независимой от творца. Свобода связана с любовью. Высшая иерархия выпала из свободы, потеряла любовь и впала в своеволие, приобрела гордость. Человек вкусил своеволия и гордость. Человек несчастен, но свободен и должен сам спасаться. Но спастись сам по себе никто не может, как и сам себя сотворить. Спасти человека может только Бог.
— Если в руках Провидения всё, то какая же может быть свобода?! — не унимался «философ».
— Бог знает: что должно быть, непременно будет. Но как, как именно — зависит от человека. В этом заключена свобода человека. Постигая и веря в то, ЧТО именно будет, и БУДЕТ обязательно, я смиряюсь с этим, как с фактом, как с судьбой. Мы все знаем, что смерти не избежать, но главное, как проживём свою жизнь, каким образом, в каком состоянии придём к смерти. Вот говорят, самоубийство есть высшее проявление свободы. Но свободны ли мы в этом? Высший акт свободы — смирение перед своей судьбой через понимание тебе предопределённого. Высший акт свободы — это реализация постигнутого замысла своей судьбы. В этом и смирение перед замыслом, и свобода в выборе путей его реализации. А всё это невозможно без веры. Веры в провидение, а значит, в себя самого! Вера есть процесс воплощения истины, которую пережил и прочувствовал. А свобода — это не искушение, но испытание! Не было бы свободы, не было бы и человека! Бог не может требовать от человека сверх его возможностей, потому и крест даёт по силам.
— Я не спорю с предопределением, но просто не могу не действовать. В этом моя натура, я не могу не быть собой, и в этом моя судьба, — сказал Дмитрий.
— Не беспокойся и делай то, что считаешь необходимым, ибо в этом заключена предопределённая тебе судьба!!!
— То есть каждый человек действует в соответствии со своей природой. В этом и заключено предопределение судьбы данного человека?
— Богом даны тебе определённые задатки, соответствующие условия, и твоя задача — правильно ими распорядиться, использовать в соответствии с предназначением. Бог ставит перед человеком задачу, и цель жизни человека — реализовать её. Бог помогает, но не делает за человека, способствует, но не принуждает. Господь всем даёт необходимое, каждому — своё! Недоверие к Богу или бунт против Бога от непонимания, что воля Его — благо для человека. Жизнь — уже благодать Господа, а потому судьба твоя благая.
— Но откуда берётся зло, если Бог единоначален и благ?
— Всё дело в масштабе. Нужно как можно выше подняться над собой и посмотреть на происходящее сверху!
— Так хозяин своей судьбы я или Бог???
— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно проникнуть до центра Вселенной, чтобы понять, что в ней происходит. С точки зрения вечного времени история свершилась, и хотя творится каждую секунду, но она уже свершилась. — Священник развёл руками. — К сожалению, мне пора идти. Оставляю вам слово Божие. Там найдёте ответы на все вопросы. Молитесь, ибо всё в руках Господа!»
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература)
— Вы печалитесь о том, что в мире слишком много зла. Нет, ровно столько, сколько и добра. Все уравновешено. И что вообще есть зло? То, что вы называете злом? Но что кажется нехорошим, мгновение спустя может показаться благом. Если в результате действия зла возникнет то, что вы назовёте добром, то как же тогда ориентироваться в мире, лишённом безотносительных основ? Нет зла, как нет и добра. Есть то, что тебе нужно. Надо зло — оно вокруг, надо добро — везде будет добро. Всякое колебание маятника в одну сторону обязательно вызовет колебание в другую. Когда зло наступает, силы добра объединяются, чтобы противостоять злу и вернуть равновесие. Лишь тот, кто не живёт в покое, всегда находит себе врага. Вы кричите о несправедливости, но никто не знает, что это такое. Возможно, справедливость — это уравновешенность, возможно — оценка. Никто не может знать, чему соответствует или не соответствует то движение, по поводу которого вы негодуете. Вся чехарда выдуманных людьми понятий есть на самом деле не что иное, как элемент игры, созданной лукавым разумом для того, чтобы скоротать время между очередным рождением и смертью.
— Попытайтесь взглянуть на себя с внешней стороны колбы, в которую мы заключены. Вещи отнюдь не такие, какими кажутся. Нет ни добра, ни зла, — только покой и беспокойство. Вы талдычите о какой-то эволюции как о каком-то развёртывании, но не можете обозначить ни начала, ни конца, потому что их нет. Для вас Вечность это круг, шар, ведь ничего более в трёхмерном пространстве вы представить не в состоянии. Можете ли вообразить себе песочные часы, в которых песок постоянно перетекает из себя в себя? Нет. Так и пространство вы ощущаете только в трёх измерениях. Эволюции нет, как нет ни “верха”, ни “низа”. Попробуй представить замкнутую спираль, вращающуюся вокруг собственной оси, — это будет лишь некое подобие Вечности, способное уместиться в твоём воображении. Движение есть лишь колебания вокруг состояния покоя; они из покоя исходят и им же поглощаются. В покое нет оценок, он не может быть ни счастьем, ни несчастьем. Это просто покой. А называть вы можете его как угодно — Абсолют, Бог, Единый. Важна лишь сущность. Это колебания могут подвергаться оценке. Так любовь может быть счастьем или несчастьем, какая-то деятельность “хорошей” или “плохой”…
(из моего романа-исследования «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
P.S. Поздравляю с Рождеством Христовым!
А по Вашему мнению, ЧТО ЕСТЬ ЗЛО?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Бог, зло, Лев Толстой, лейбниц, митрополит сурожский, Николай Кофырин, оправдание бога, теодицея, теоэстетика