ПРОКЛЯТЫЕ ВОПРОСЫ ДОСТОЕВСКОГО

Сегодня Достоевский вновь обжигающе актуален! Хотя для кого-то «токсичен»: в некоторых западных университетах отменяют лекции, посвящённые творчеству великого русского писателя мирового масштаба. Достоеведы оказались в сложной ситуации: они не хотят потерять лицо, но и не хотят потерять бюджетное финансирование (гранты).
Налицо банкротство гуманитарных наук, которые на словах всегда ратовали «за гуманизм и дело мира», а когда потребовалось — решили промолчать.
Но «проклятые вопросы» Достоевского продолжают мучить людей во всём мире. Может ли красота спасти мир? Действительно ли есть люди, право имеющие убивать, и те, кто должен терпеть насилие («тварь дрожащая»)? Можно ли построить высшую гармонию на слезинке замученного ребёнка?
Эти вопросы называют «проклятыми», потому что ответы на них вряд ли когда-нибудь будут найдены. Такие вопросы важнее ответов на них.
В солнечное воскресенье я приехал в Курорт погулять по льду замёршего залива и поинтересовался у отдыхающих, как они понимают «проклятые вопросы» Достоевского и как отвечают на них.


Достоевского считают вторым по значимости после Шекспира писателем за всю историю человечества. В чём же заслуга? На мой взгляд, Достоевский показал миру, что не социальное устройство и даже не религия главное, а сам человек. «Идеал гражданского устройства в обществе человеческом» есть «единственно только продукт нравственного самосовершенствования единиц… – было так спокон века и пребудет во веки веков».

Наступил конец эпохи постмодернизма и гуманизма. Идёт изменение мироустройства, смена картины миры. Но некоторые идеи Достоевского живут и побеждают. Сегодня все мечтают стать «ротшильдами». Ставрогины берут верх! Великий инквизитор властвует через демократию. Ныне сделана ставка на силу и принуждение. Об идее Христа – «возлюби врага своего» – никто не вспоминает. Слова «Не в силе Бог, а в правде» трактуются иначе. «Правда на стороне сильнейшего», – утверждают политики. – «Добро всегда побеждает!» – Почему? Да потому что победитель объявляет себя победой добра!

Н.А.Бердяев видел в Достоевском того, кто заново открыл метафизическую природу личности через «проклятые вопросы». В предисловии к своей книге «Миросозерцание Достоевского» Н.А.Бердяев признал: «Очень ранняя направленность моего сознания на философские вопросы была связана с «проклятыми вопросами» Достоевского.
<...>
Именно потому, что человек является личностью сотворённой по образу и подобию Божию, перед ним и встают «проклятые вопросы», которые необходимо разрешить.
<...>
Разрешение этих метафизических вопросов — о Боге, бессмертии, свободе, мировом зле, спасении всех и составляет цель и смысл жизни человека, как и для многих героев Достоевского. Это и есть подлинный путь самопознания, который собственно и делает человека человеком, то есть личностью, утверждает вместе с Достоевским философия персонализма».

Скажут, Достоевский — идеалист, он призывает к тому, чего нет и никогда не будет. Некоторые усматривают противоречие между жизнью и творчеством великого писателя: тем как он жил и что проповедовал. Но противоречие это естественное. Так часто и бывает, если человек живёт полной жизнью. А Достоевский жил, не считаясь с теми ограничениями, которые задавало общество его эпохи. Фёдор Михайлович совершенно точно указал на своевольную природу человека, он открыл сложность внутреннего человека и усложнил его до предельной степени.

Многим нравится честность Достоевского, но не все соглашаются с его публицистикой в «Дневнике писателя». Не удовлетворяет неопределённость его высказываний. Горячо принимают искательскую натуру Достоевского, желание найти в человеке природу зла, поиск ответов на «проклятые вопросы». Но самое ценное видят в том, что на поставленный писателем вопрос ответ приходится искать самому.

«Другим одно, а нам, желторотым, другое, нам прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота», — говорит Иван Карамазов. Его мучают «проклятые вопросы» и прежде всего вопросы о Боге, бессмертии, свободе, страдании и всеобщем спасении.
«Да, настоящим русским вопросы о том: есть ли Бог и есть ли бессмертие, или, как ты говоришь, вопросы с другого конца, – конечно, первые вопросы и прежде всего, да так и надо…» — соглашается с Иваном Алёша Карамазов.

МИР СПАСЁТ КРАСОТА

Мысль о том, что «мир спасёт красота» высказана в романе «Идиот» (1868) в части 3, главе V. Эти слова с иронией произносит 18-летний юноша Ипполит Терентьев, ссылаясь на переданные ему Николаем Иволгиным слова князя Мышкина. «Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасёт «красота»? Господа, — закричал он , громко всем, — князь утверждает, что мир спасёт красота!»

Эти слова понимают буквально, вопреки авторскому видению. Хотя Достоевский писал: мир красотою спасётся. В своём толковании красоты Фёдор Михайлович выступает единомышленником немецкого философа Иммануила Канта (1724—1804), говорившего о «нравственном законе внутри нас», о том, что «прекрасное — это символ морального добра».

Недавно при подготовке нового полного собрания сочинений Ф.М.Достоевского сотрудники Института русской литературы РАН («Пушкинский Дом») обнаружили текстовую ошибку, проникшую в первое и пока единственное полное собрание сочинений (ПСС). Прочтя внимательнее черновые записи писателя к роману «Бесы», филологи обнаружили фразу «Мир спасает Красота Христова», которая в ПСС трактуется как «Мир станет красота Христова».
Разница, полагаю, огромная! На этом примере видно, как неверное прочтение одной буквы может запустить традицию неправильного истолкования текста и неверного понимания самого Достоевского.

К сожалению, многие идеи Достоевского не прошли проверку временем. Красота не спасает мир.
«После Аушвица бессмысленно думать о том, что поэзия или красота могут спасти мир, – говорил кинорежиссёр Андрей Кончаловский в 2008 году. – Человек не рождён для добра. Человек рождён как животное, и любой хороший человек может стать животным в течение часа, ну пяти часов, если его поместить в тюрьму. … Человек гораздо в большей степени животное, чем мы думаем, чем мы хотим думать. Животным свойственны эгоизм, самосохранение и репродукция. Это главное, что определяет и человека тоже, а не только этический код или вера в добро, особенно поиск истины».

«Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь, — говорит Дмитрий Карамазов брату Алёше. — Тут дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей».

ТВАРЬ ДРОЖАЩАЯ И ПРАВО ИМЕЮЩИЙ

На одной из конференций «Достоевский и мировая культура» было зачитано сочинение воровского авторитета. «В каждом из нас сидит Раскольников. Вот ты не можешь убить, а я могу. Потому что я не тварь дрожащая, а право имеющий. Потому у меня есть всё, а у тебя ничего. Всегда есть люди, которые имеют право убивать. Я бы таких людей ставил управлять государством. Одного такого лично знаю: отсидел своё, а теперь крупный бизнесмен, миллионер, всеми уважаемый гражданин. Так вот бывает по жизни. А Раскольников твой — дурак. Надо было и топор заранее припасти, и подельника найти, и квартиру заранее отследить. Логика Раскольникова безупречна: одни убивают миллионы — и им ставят памятники, а другие ломаются на одном убийстве».

Раскольников говорит Соне: «Это их закон… Закон, Соня! Это так!.. И я теперь знаю, Соня, что кто крепок и силён умом и духом, тот над ними и властелин! Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель».
«Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по–моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, – смотря, впрочем, по идее и по размерам её, – это заметьте».

Преступление, по Достоевскому, это не проступок против человека, это нарушение Божьей заповеди «не убий»! Убийство, совершённое Родионом Раскольниковым, это по сути своей вызов атеиста существованию Божию!
Сегодня теория Раскольникова о «твари дрожащей и право имеющем» продолжает жить. Как и идея Ивана Карамазова «Если Бога нет, то всё дозволено».

Человек – существо порочное. Устройство общества может либо потворствовать его порочности, либо ограничивать. Ограничение инстинктивной природы человека и есть культура. Но инстинкты сильнее культуры. Знания не делают человека лучше. Поставьте человека в нечеловеческие условия, и он нарушит любые запреты.

«Я хочу не такого общества научного, где бы я не мог делать зла, – говорил Достоевский – а такое именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел делать его сам…», – говорил Достоевский.

По большому счёту в мире всего две Идеи:
Первая – мир был сотворён Богом и надо жить по божественным законам, любить ближних и помогать слабым.
Вторая – наш мир результат долгой эволюции, и жить надо по природным законам естественного отбора, где выживает сильнейший, а слабый погибает, где каждый за себя и выживать надо любой ценой.

По каким же законам жить: бороться за выживание любой ценой или жертвовать собой ради любви к ближнему?

Если жить по закону Бога, то нужно жертвовать собой из любви к ближнему.
Но если жизнь даётся только раз и бессмертия не существует, то стоит ли жертвовать своей единственной жизнью во имя какой-либо идеи?
Что ценнее: жизнь или идея?

Если важнее жизнь, то ради сохранения своей жизни можно пожертвовать любыми идеалами, пойти на любое преступление.
Если важнее идея, то ради высокой идеи можно пожертвовать своей жизнью, а если потребуется, то и жизнью других людей.

С точки зрения биологии, погибать ради каких-то абстрактных идей полный абсурд. Человек должен жить и размножаться, а не умирать из-за часто ошибочных и лживых идей. Всякого рода идеи является обманом одних ради процветания других. Жертвовать собой ради какой-либо идеи противоестественно. Желание выжить любой ценой куда естественнее, чем готовность к самопожертвованию. Эгоизм – часть инстинкта самосохранения. Да, среди животных встречаются факты самопожертвования, когда мать защищает своего детёныша или когда часть особей погибает ради выживания всего сообщества. Но это инстинкт! В борьбе за человека инстинкты побеждают культуру. Инстинкты спасают от различных идей и культурных экспериментов. Рационально-логические и прагматические доводы здесь не работают.

По Дарвину всякого рода идеи является обманом одних ради процветания других. С точки зрения биологии, умирать ради каких-то там идей, часто ошибочных, ради принципов и убеждений, полный абсурд. Человек должен жить и размножаться, а не умирать ради немыслимых и часто лживых идей.

Но если жить по дарвиновскому закону, то ради самосохранения и продолжения жизни допустимо пойти на любое преступление. Собственная жизнь, очевидно, дороже, чем жизнь другого. Можно даже убить нападающего в ситуации необходимой обороны. Уголовный закон оправдывает убийство другого человека ради личного выживания в ситуации необходимой обороны.

Желание выжить любой ценой куда естественнее, чем готовность к самопожертвованию. Эгоизм – естественное состояние, он спасает. Альтруизм – приводит к самопожертвованию, хотя в природе тоже встречается.

В человеческом сообществе действуют те же законы джунглей, что и среди диких зверей; господствует право силы, а не сила права, выживает сильнейший, и сильнейший всегда прав. На мораль и право плюют, если всего можно добиться силой. Человек не склонен признавать свои ошибки, и более того, хочет, чтобы за его ошибки расплачивались другие, часто невиновные люди. Лживость, зависть, жадность в инстинктивной природе человека.

В битве за человека очевидно побеждает дарвинизм; повсеместно сделана ставка на силу и принуждение. Об идее Христа – «возлюби врага своего» – никто не вспоминает.

Можно ли выжить, прощая врагов своих и возлюбив их по заповеди Христовой?

Если я возлюблю ближнего как самого себя, то не должен его жрать, и тогда он сожрёт меня. Значит, я из любви к ближнему должен принести себя в жертву? Да никто не живёт по христовой заповеди! Это только на словах призывают к любви, а на деле жрут друг друга. Необходимость заставляет бороться за выживание. Значит, не верна христова заповедь, если противоречит природе человеческой. Выходит, Христос ошибался, раз не под силу людям любить ближнего своего как самого себя.

СЛЕЗИНКА РЕБЁНКА

Год назад я побывал на премьере спектакля «Братья Карамазовы» в Малом драматическом театре – театре Европы (Санкт-Петербург). Спектакль Льва Додина создан по его пьесе на основе романа «Братья Карамазовы» Ф.М.Достоевского. Меня интересовало, как Додин ответил на «проклятые вопросы». Я спросил у зрителей, как бы они ответили на «проклятые вопросы» Достоевского.

Достоевский утверждал, что невозможно представить вселенскую гармонию, в основании которого лежит слезинка хотя бы одного замученного ребёнка. В романе «Братья Карамазовы» Иван говорит брату Алёше, что не приемлет Бога, который допускает в этом мире страдания невинных детей ради некой «высшей гармонии».
«Пока ещё время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребёнка. … Для чего познавать это чёртово добро и зло, когда это столько стоит: Да ведь весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребёночка к «боженьке».

Иван Карамазов усомнился в справедливости мира, который сотворён Богом, в смысле всего общественно-исторического устройства, мироздания и человеческого естества как такового. «Я не Бога не принимаю, пойми ты это, я мира, Им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять».

Иван не может объяснить страдания невинных детей, и потому правильнее было бы сказать «не понимаю». Иван не может понять, как можно оправдать слёзы замученного ребёнка. «…Зачем мне ад для мучителей, — взывает Иван к Алёше, — что тут ад может исправить, когда те (дети – Н.К.) уже замучены?»

Реализм действительной жизни Достоевского требовал признать, что правило всепрощения в реальной жизни не работает. Алёша Карамазов должен был бы простить генерала, замучившего ребёнка, но он не только не прощает, но и требует «расстрелять!»

Достоевский полагал, что любой поступок человека должен быть нравственно обоснован и оправдан, чувство любви должно распространяться на весь мир, мораль должна быть нравственной, а любовь деятельной. Но попытки обоснования морали привели писателя к неразрешимому противоречию природного и духовного в человеке.

В борьбе за человека инстинкты побеждают культуру. А если бы побеждала культура с её разрушительными экспериментами, то человечеству вряд ли удалось бы сохраниться.

Все хотят сделать человека лучше, а он не может. Божественные и моральные законы людьми не соблюдаются. В реальности правят другие законы. Кто сильнее, тот и прав. Побеждает не разум, а грубая сила.
За всей ложью и ухищрениями скрывается животная борьба за существование.
Люди инстинктивно борются за место под солнцем и никто не хочет своего добровольно уступать только из любви к ближнему.
Честной конкуренции уже давно нет. Когда цель добиться успеха любой ценой, заповеди «не убий», «не укради» никого не смущают.

Сегодня для многих очевидна относительность «добра» и «зла». То, что хорошо для одного, вовсе не может быть непременно хорошо и для другого.
У каждого своя правда. Вопрос лишь в том, на чьей ты стороне.
Нет ни добра, ни зла – есть конфликт интересов.
Люди отстаивают свои интересы, даже через ложь и насилие.
Насилие становится универсальным средством разрешения конфликтов.
«По праву сильнейшего!» – таков закон нашей жизни.

В человеческом сообществе действуют те же законы джунглей, что и среди диких зверей; господствует право силы, а не сила права, выживает сильнейший, и сильнейший всегда прав. На мораль и право плюют, если всего можно добиться силой. В политике всё определяет сила. Не обязательно военная, но обязательно сила.

Режиссёр Андрей Кончаловский полагает:
«Этика может рухнуть в один прекрасный момент, даже сейчас. И сейчас может появиться абсолютно нацистское государство».
«Зло нельзя уничтожить. Человек создан для того, чтобы всю жизнь бороться со злом».
«Добро и зло это две стороны одной монеты, то есть Сатана — это обратная сторона Бога. То есть не будет зла, не будет и добра».
«Зло неизбежно. Зло перерастает в добро, добро в зло. Без зла не было бы добра, как без тени не было бы света».
«В борьбе со злом мы растём. Если бы не было зла, мы бы умерли, мы исчезли бы в самодовольстве. Должно быть зло, но с ним надо бороться всю жизнь, это другой вопрос».

10 мая 2018 года состоялась дискуссия, основными спикерами которой были директор Эрмитажа Михаил Борисович Пиотровский и экс-министр культуры Михаил Ефимович Швыдкой. Михаил Швыдкой, в частности, высказал мнение, что искусство и культура не могут предотвратить войну и жестокость. Красота не спасает мир. Искусство не делает человека лучше.

Многие идеи Достоевского не прошли проверку временем. Красота не спасает мир. Не подтвердились и пророчества Достоевского о славянском единстве (панславянский мир). Как и то, что Россия и Европа объединятся во Христе.
В «Дневнике писателя за 1876 год Достоевский пишет: «В Европе всё подкопано и, может быть, завтра же рухнет бесследно, на веки веков». «Она накануне падения, ваша Европа, повсеместного, общего и ужасного». «Пролетарии бросятся на Европу — и всё старое рухнет навеки». «Германия — мёртвый народ и без будущности». «Провалится Франция. Сами себя погубят. Таких даже и не жалко». «Уничтожатся французы… останутся дикие, которые проглотят Европу. Из них подготовляется исподволь, но твёрдо и неуклонно будущая, бесчувственная мразь», — пророчествовал Достоевский.

Не ошибался ли Достоевский? Или, может быть, это мы ошибаемся в его понимании и трактовке?

Достоеведы говорят, что ещё не пришло время исполниться этим пророчествам; высказывания Достоевского надо оценивать в «большом времени».

«Согласно Достоевскому, — пишут В. Ш. Сабиров, О. С. Соина, — смысл человеческого существования именно в силу своей онтологической всеохватности никоим образом не может быть представлен в виде моральной проповеди или ещё того менее — какой-либо социальной доктрины и уж тем более — какой-либо «идеи», претендующей «переделать» «ошибочное» существование человечества «по новому штату»».

«Человеку приходится искать смысл жизни. Ненашедшие часто убивают себя.
«Потеря высшего смысла жизни… несомненно ведёт за собою самоубийство», — такова лаконичная формулировка взгляда писателя, взятая из декабрьской книжки «Дневника писателя» за 1876 год.
«Человеку важно не просто жить сыто, важно понимать, для чего он живёт. Нельзя рационально обосновать смысл жизни и благодаря этому полюбить её. Неизбежность смерти делает бессмысленными все жизненные стремления, желания. Если Земля и Солнце не вечны, и всё обречено на разрушение, зачем тогда созидать? »

Так в чём же смысл жизни по Достоевскому?

В мае 2021 года на IX Международном конгрессе «Русская словесность в мировом культурном контексте. Классика и мы: к 200-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского» я собрал мнения о смысле жизни и о Ф.М. Достоевском.

При всём своём гуманизме Ф.М.Достоевский в 1877 году был сторонником начала войны с Турцией и призывал к захвату Константинополя. Свою позицию знаменитый мыслитель выразил в рассказе “ПАРАДОКСАЛИСТ”.
«Дикая мысль, – говорил он, между прочим, – что война есть бич для человечества. Напротив, самая полезная вещь. Один только вид войны ненавистен и действительно пагубен: это война междоусобная, братоубийственная. Она мертвит и разлагает государство, продолжается всегда слишком долго и озверяет народ на целые столетия. Но политическая, международная война приносит лишь одну пользу, во всех отношениях, а потому совершенно необходима.

— Помилуйте, народ идет на народ, люди идут убивать друг друга, что тут необходимого?
— Всё и в высшей степени. Но, во-первых, ложь, что люди идут убивать друг друга: никогда этого не бывает на первом плане, а, напротив, идут жертвовать собственною жизнью – вот что должно стоять на первом плане. Это же совсем другое. Нет выше идеи, как пожертвовать собственною жизнию, отстаивая своих братьев и свое отечество или даже просто отстаивая интересы своего отечества. Без великодушных идей человечество жить не может, и я даже подозреваю, что человечество именно потому и любит войну, чтоб участвовать в великодушной идее. Тут потребность.

— Да разве человечество любит войну?
— А как же? Кто унывает во время войны? Напротив, все тотчас же ободряются, у всех поднят дух, и не слышно об обыкновенной апатии или скуке, как в мирное время. А потом, когда война кончится, как любят вспоминать о ней, даже в случае поражения! И не верьте, когда в войну все, встречаясь, говорят друг другу, качая головами: “Вот несчастье, вот дожили!” Это лишь одно приличие. Напротив, у всякого праздник в душе. Знаете, ужасно трудно признаваться в иных идеях: скажут, – зверь, ретроград, осудят; этого боятся. Хвалить войну никто не решится.

— Но вы говорите о великодушных идеях, об очеловечении. Разве не найдётся великодушных идей без войны? Напротив, во время мира им ещё удобнее развиться.
— Совершенно напротив, совершенно обратно. Великодушие гибнет в периоды долгого мира, а вместо него являются цинизм, равнодушие, скука и много – много что злобная насмешка, да и то почти для праздной забавы, а не для дела. Положительно можно сказать, что долгий мир ожесточает людей. В долгий мир социальный перевес всегда переходит на сторону всего, что есть дурного и грубого в человечестве, – главное к богатству и капиталу.

Честь, человеколюбие, самопожертвование ещё уважаются, ещё ценятся, стоят высоко сейчас после войны, но чем дольше продолжается мир – все эти прекрасные великодушные вещи бледнеют, засыхают, мертвеют, а богатство, стяжание захватывают всё. Остается под конец лишь одно лицемерие – лицемерие чести, самопожертвования, долга, так что, пожалуй, их еще и будут продолжать уважать, несмотря на весь цинизм, но только лишь на красных словах для формы.

Настоящей чести не будет, а останутся формулы. Формулы чести – это смерть чести. Долгий мир производит апатию, низменность мысли, разврат, притупляет чувства. Наслаждения не утончаются, а грубеют. Грубое богатство не может наслаждаться великодушием, а требует наслаждений более скоромных, более близких к делу, то есть к прямейшему удовлетворению плоти. Наслаждения становятся плотоядными. Сластолюбие вызывает сладострастие, а сладострастие всегда жестокость. Вы никак не можете всего этого отрицать, потому что нельзя отрицать главного факта: что социальный перевес во время долгого мира всегда под конец переходит к грубому богатству.

Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов. Чтоб удержать рабов в рабском состоянии, надо отнять от них свободную волю и возможность просвещения. Ведь вы же не можете не нуждаться в рабе, кто бы вы ни были, даже если вы самый гуманнейший человек?

Замечу ещё, что в период мира укореняется трусливость и бесчестность. Человек по природе своей страшно наклонен к трусливости и бесстыдству и отлично про себя это знает; вот почему, может быть, он так и жаждет войны, и так любит войну: он чувствует в ней лекарство. Война развивает братолюбие и соединяет народы.

— Как соединяет народы?
— Заставляя их взаимно уважать друг друга. Война освежает людей.
Человеколюбие всего более развивается лишь на поле битвы. Это даже странный факт, что война менее обозляет, чем мир. В самом деле, какая-нибудь политическая обида в мирное время, какой-нибудь нахальный договор, политическое давление, высокомерный запрос – вроде как делала нам Европа в 63-м году – гораздо более обозляют, чем откровенный бой. Вспомните, ненавидели ли мы французов и англичан во время крымской кампании? Напротив, как будто ближе сошлись с ними, как будто породнились даже. Мы интересовались их мнением об нашей храбрости, ласкали их пленных; наши солдаты и офицеры выходили на аванпосты во время перемирий и чуть не обнимались с врагами, даже пили водку вместе. Россия читала про это с наслаждением в газетах, что не мешало, однако же, великолепно драться. Развивался рыцарский дух.

А про материальные бедствия войны я и говорить не стану: кто не знает закона, по которому после войны всё как бы воскресает силами. Экономические силы страны возбуждаются в десять раз, как будто грозовая туча пролилась обильным дождем над иссохшею почвой. Пострадавшим от войны сейчас же и все помогают, тогда как во время мира целые области могут вымирать с голоду, прежде чем мы почешемся или дадим три целковых.

— Но разве народ не страдает в войну больше всех, не несёт разорения и тягостей, неминуемых и несравненно больших, чем высшие слои общества?
— Может быть, но временно; а зато выигрывает гораздо больше, чем теряет. Именно для народа война оставляет самые лучшие и высшие последствия. Как хотите, будьте самым гуманным человеком, но вы всё-таки считаете себя выше простолюдина. Кто меряет в наше время душу на душу, христианской меркой? Меряют карманом, властью, силой, – и простолюдин это отлично знает всей своей массой. Тут не то что зависть, – тут является какое-то невыносимое чувство нравственного неравенства, слишком язвительного для простонародия. Как ни освобождайте и какие ни пишите законы, неравенство людей не уничтожится в теперешнем обществе. Единственное лекарство – война.

Пальятивное, моментальное, но отрадное для народа. Война поднимает дух народа и его сознание собственного достоинства. Война равняет всех во время боя и мирит господина и раба в самом высшем проявлении человеческого достоинства – в жертве жизнию за общее дело, за всех, за отечество. Неужели вы думаете, что масса, самая даже тёмная масса мужиков и нищих, не нуждается в потребности деятельного проявления великодушных чувств? А во время мира чем масса может заявить свое великодушие и человеческое достоинство?

Мы и на единичные-то проявления великодушия в простонародье смотрим, едва удостаивая замечать их, иногда с улыбкою недоверчивости, иногда просто не веря, а иногда так и подозрительно. Когда же поверим героизму какой-нибудь единицы, то тотчас же наделаем шуму, как перед чем-то необыкновенным; и что же выходит: наше удивление и наши похвалы похожи на презрение. Во время войны всё это исчезает само собой, и наступает полное равенство героизма. Пролитая кровь важная вещь. Взаимный подвиг великодушия порождает самую твердую связь неравенств и сословий. Помещик и мужик, сражаясь вместе в двенадцатом году, были ближе друг к другу, чем у себя в деревне, в мирной усадьбе.

Война есть повод массе уважать себя, а потому народ и любит войну: он слагает про войну песни, он долго потом заслушивается легенд и рассказов о ней… пролитая кровь важная вещь! Нет, война в наше время необходима; без войны провалился бы мир или, по крайней мере, обратился бы в какую-то слизь, в какую-то подлую слякоть, заражённую гнилыми ранами…»

15 мая 2021 года на IX Международном конгрессе «Русская словесность в мировом культурном контексте. Классика и мы: к 200-летию со дня рождения Ф.М. Достоевского» К.В. Стволыгин сделал доклад «Восприятие феномена войны в религиозно-философских исканиях Ф.М. Достоевского и Л.Н.Толстого».

Достоевский настолько мощный автор и так глубок, что в нём легко раствориться, начать подражать и потерять своеобразие. Поэтому стараюсь, при всём моём пиетете, сохранять дистанцию и, развивая Достоевского, идти дальше, не повторяя его.

Я патриот-пацифист и гуманист. Как патриот, я не могу желать поражения своему Отечеству, но как пацифист, против военного решения споров, а как гуманист – против убийства детей.

Я с детства мечтал летать. Но никогда не думал, что придётся убивать. Пришлось. Когда бомбил. В разных горячих точках побывал. Но угрызений совести никогда не испытывал. Сверху-то не видно. Только разрывы. Криков не слышно. А вот когда нас сбили, и попал в плен, когда сам оказался под бомбёжкой, когда увидел весь этот ужас, эту мясорубку, услышал вопли, видел, как разрывающиеся бомбы отрывают руки, ноги, выбивают глаза… Тогда только понял.
Нет, не могу забыть! Не могу! Ту девочку забыть не могу… Её глаза… страх в глазах… как молилась… как описалась от страха… как просила Бога спасти её… покарать лётчиков-убийц… Всех поубивало… Сначала мать её… Потом саму… В клочья… Прямое попадание… Я рядом был… Весь в крови её… Меня ранило… А кровь… такая липкая… пахучая… Нет, не могу забыть! Не могу!
Представить это невозможно… когда у тебя на глазах… от того, с кем только что разговаривал… остаются куски рваного мяса… Не могу забыть! … Хочу, но не могу!
Ты не понимаешь, не понимаешь! … Это же я делал, я убивал! … А она любила меня!.. играла со мной… хотя родители и запрещали… еду мне таскала… я ведь в семье жил… на положении раба… били они меня… я понимаю, справедливо… А я её любил! Как дочь свою любил! Она на дочь мою очень похожа… А её… я её… в клочья! Я! Понимаешь?! Я!!»
(из моего романа-быль»Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература

Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.

Всё, что я хочу сказать людям, заключено в главных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
4\ Всё есть любовь

А как Вы отвечаете на ПРОКЛЯТЫЕ ВОПРОСЫ ДОСТОЕВСКОГО?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература

Метки: , , ,

Комментарии запрещены.