Министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев недавно заявил, что в первом полугодии текущего года общий массив зарегистрированных преступлений в России, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сократился почти на 10%, а тяжких и особо тяжких преступлений стало меньше на 13 процентов. Фактов хулиганства стало меньше на 20 процентов.
Однако, многие известные учёные, специалисты-криминологи, выражают сомнения в достоверности этих цифр. Как говорится: есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика. И это один из секретов борьбы с преступностью.
Недавно я был приглашён и участвовал в работе XXIV Международной Балтийской криминологической конференции «Преступление и наказание в современном мире».
Я заканчивал юридический факультет Ленинградского университета по кафедре уголовного права, и помню заповедь, которую оставил бывший зав. кафедрой профессор М.Д.Шаргородский: «Юридическая наука начинается там и тогда, где и когда учёный говорит закону «нет».
На конференции выступил начальник кафедры криминологии Московского университета МВД России, заслуженный юрист России, доктор юридических наук, профессор С.Я.Лебедев.
В криминологии существует такое понятие как «латентная» (скрытая) преступность. Её можно сравнить с подводной частью айсберга. Латентная преступность складывается из: 1\ той, что не регистрируется органами МВД, когда они отказываются принимать заявление от граждан о преступлении; 2\ когда граждане сами не заявляют о совершённом преступлении; 3\ и та часть преступности, которая остаётся не выявленной органами МВД.
По некоторым экспертным оценкам, скрытая преступность превышает регистрируемую в 20 раз!
На конференции начальник кафедры криминологии Московского университета МВД России, заслуженный юрист России, доктор юридических наук, профессор С.Я.Лебедев. Он, в частности, сказал:
«То, что происходит в нашей уголовной политике, здравому криминологическому смыслу не поддаётся… Вся уголовная политика, которая сегодня строится не на криминологическом разуме, не на научных оценках ситуации и вообще не криминологических закономерностях развития ситуации, даёт нам продукт «кривых зеркал», в которых отражается всё совсем не так».
«Основным критерием любой уголовной политики в любом государстве является состояние общественной безопасности – насколько люди себя ощущают спокойно от тех криминальных угроз, которые существуют в их стране…»
«Всякая уголовная репрессия всегда должна учитывать криминологические закономерности, которые определяются не только и не столько состоянием преступности, а уж тем более той преступности, которая находит отражение в официальной государственной статистике».
«Если основываться на результатах уголовно-статистического анализа, то здесь череда абсурдов начинает продолжаться… Если основным источником преступности является социальное неравенство, которое обостряет социальные противоречия и соответственно приводит к преступности, то в сегодняшнем нашем обществе (причём не только в нашем многострадальном полном криминальными кошмарами России, а вообще во всём мире), социальные противоречия обостряются, кризис набирает обороты, может ли в этих условиях снижаться преступность? – это криминологический закон, такого быть не может».
«Согласно официальной статистике в 2005 году зарегистрировано 3,5 миллиона преступлений, а в 2010 году 1,5 миллиона. Более чем на 50% снижена статистика преступности. Это криминологический абсурд!.. В наших условиях преступность может только расти во всех её проявлениях».
«Все криминологи кричат о том, что преступность не может снижаться, она может только расти, причём в угрожающих её формах. А мы в этих условиях снижаем наш полицейский аппарат на 20 процентов… В этих условиях полицейский аппарат просто перестаёт работать – это же объективная картина! – он просто перестаёт реагировать на ту преступность, которая существует».
«Задают вопрос: как вы объясните, почему преступность снижается? Да очень просто – потому что на неё просто не реагируют!.. Зачем возбуждать уголовные дела, если уголовный закон, который нам сегодня преподносится представителями власти, он бесперспективен».
«А это результат того, что государственная власть и соответственно уголовная политика совершенно не адекватно отражает ситуацию с преступностью…
Преступность реальная в разы превосходит ту, которая есть в системе уголовной регистрации».
«По статистике убийств в 2005 году 32 тысячи, а в 2010 году – уже 15 тысяч.
Если в среднем ежегодно официально регистрируется 20 тысяч убийств, то реальный показатель, тот, который подтверждён исследованиями Академии Генеральной прокуратуры, это 48 тысяч!»
«На одно зарегистрированное преступление приходится 20 незарегистрированных преступлений!»
«По экспертным оценкам оперативных сотрудников уголовного розыска России, в России ежегодно совершается от 60 до 65 миллионов преступлений!»
«Реальный уровень преступности в любой стране приблизительно от 30 до 40 тысяч преступлений на 100 тысяч населения».
«В принципе власть революций может не боятся. Потому что впервые за всю тысячелетнюю историю государства любого, уровень социальной апатии населения таков, что революционных настроений, даже если они возникают, они гасятся собственно этой самой апатией».
«Поэтому и наше многострадальное руководство страны, наверное, может быть спокойным, что никаких социальных взрывов не будет, потому что всем уже на всё давно наплевать».
«Никакая преступность не представляет такой угрозы национальной безопасности, как тот бестолковый глупый контроль за ней, который демонстрирует наша уголовная политика».
«Самый главный критерий любого государства – равенство всех перед законом – у нас тоже в этом кривом зеркале превращается в собственный антипод: мы все равны перед беззаконием».
Зав. кафедрой уголовного права, доктор юридических наук, профессор Гилинский Яков Ильич (с которым мы знакомы уже тридцать лет и которого я считаю своим учителем), полагает, что неожиданное сокращение уровня преступности в 2007-2010 гг. может объясняться, во-первых, усилением тенденции сокрытия преступлений от регистрации и, во-вторых, общеевропейской тенденцией снижения количества и уровня преступлений с начала 2000-х годов.
При этом, в целом уровень преступности в России существенно ниже этого показателя в развитых странах, что полностью соответствует общемировой тенденции пониженного уровня преступности в так называемых развивающихся странах, к коим относится Россия.
Сокращение уровня преступности в периоды хрущёвской «оттепели» и горбачёвской «перестройки», а также самоубийств и других негативных девиаций в эти годы вполне объяснимо большей или меньшей либерализацией и демократизацией режима.
Россия продолжает занимать второе место в мире (после США) по количеству заключённых на 100 тыс. населения. В России на начало 2010 года в местах заключения находились 864 тысячи заключённых.
Как следует из доклада «Обретение будущего. Стратегия 2012», за последние 16 лет осуждён каждый девятый человек, т.е. в целом более 15 млн.
Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Э.Ф.Побегайло считает, что криминологическая ситуация в России в течение последних 20 лет исключительно неблагоприятная. Идёт тотальная криминализация общества. За период с 1990 г. по 2000 г. только зарегистрированная преступность (без учета колоссальной суперлатентности!) возросла примерно в три раза.
Только за последние 12 лет, по ориентировочным оценкам, от насильственной преступности в России погиб 1 млн. человек, а более 2 млн. получили увечья.
Темпы роста преступности в отдельные годы были просто беспрецедентными. К началу XXI столетия число зарегистрированных преступлений составило более 3 млн. (2006 г. – 3,8 млн.). Однако это лишь надводная часть айсберга.
Несмотря на заявления правоохранительных органов, основанные на сомнительных статистических показателях о якобы имевшем место существенном снижении преступности в последние годы (2007 – 2010 г.г.), фактически она с начала нового века постоянно росла в среднем на 2-4 % в год. Об этом убедительно свидетельствуют результаты специального исследования, проведённого учёными НИИ Академии Генеральной прокуратуры под руководством профессора С.М. Иншакова.
Несмотря на статистические выкладки МВД РФ, повествующие о постоянном снижении в последнее время (2006-2010 г.г.) убийств с 32 тысяч до 17 тысяч, на самом деле их реальное количество в стране ежегодно растёт и доходит до 46 – 50 тысяч.
Так, если в 2009 г. МВД РФ было зарегистрировано около 3 млн. преступлений, то, по данным упомянутого исследования, фактически в том же году в России их на самом деле было совершено не менее 26 млн., т.е. в 12 раз больше!
Предстоящее десятилетие учёные прогнозируют увеличение к 2020 году количества преступлений до 30,8 миллионов.
ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, «криминология всегда была лицемерной маской властителей, которые чаще других нарушают закон, не неся при этом никакой ответственности, и фактически являясь инициаторами преступности.
Вы посмотрите, что творится в момент выборов: никакая ложь не смущает рвущихся к власти. И желающих исполнять социальный заказ, выдавая желаемое за действительное, среди наших коллег более чем достаточно.
Научную деятельность я всегда рассматривал прежде всего как средство самопознания. Однако для многих наука просто способ заработать на жизнь, и эти люди готовы лгать, лишь бы не потерять работу. Из тех немногих, кого нельзя отнести к категории откровенных циников и продажных писак, большинство составляют те, для кого наука просто игра в проценты и цифры, которой можно забавляться всю жизнь.
Та отрасль социального знания, которой мы занимаемся, даже при самом счастливом стечении обстоятельств, если используется, то почти всегда сугубо в политических целях. Причем, когда результаты наших исследований угодны, их печатают, когда же правда невыгодна, то в целях самосохранения лучше помалкивать.
К сожалению, очень редко когда власти нужна правда. Чаще происходит наоборот: готовы платить, лишь бы правда не выплёскивалась наружу. Целые научные институты содержатся для того, чтобы постараться зарыть истину поглубже.
Данные науки используются не только для политической и социальной демагогии, но даже для манипулирования массовым сознанием: преступностью пугают, желая получить ещё больше денег и полномочий, якобы для борьбы с нарастающим валом правонарушений».
(из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Николай Кофырин, преступность, Рашид Нургалиев, Семён Яковлевич Лебедев, уголовное право, Яков Гилинский