Последние массовые несанкционированные манифестации граждан, участие в них молодёжи, привлекли внимание к проблеме преступного поведения в сфере политики. Появились понятия «политическая преступность» и «политические преступники». Недавно бывшего президента Франции Николя Саркози осудили за коррупцию в процессе избирательной кампании и приговорили к одному году тюрьмы плюс два года условно.
Может ли быть политическая деятельность преступлением?
12 марта 2021 года меня пригласили в Санкт-Петербургский международный криминологический клуб для участия в беседе на тему «Политическая криминология». С докладом «Политическая криминология: тенденции и перспективы развития в XXI веке» выступил Павел Александрович КАБАНОВ – доктор юридических наук, доцент, член Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры криминологии Нижегородской академии МВД России (Набережные Челны, Россия).
Я задал вопрос участникам: может ли быть политическая деятельность преступлением?
Павел Александрович Кабанов в своих тезисах отметил:
«…политическая криминология – это состоявшаяся отрасль криминологических знаний, исследующая политическую преступность и её отдельные виды, влияние политики на преступность, криминологическую политику, политические спекуляции проблемой преступности и некоторые другие аспекты.
Относительно полно исследованы тенденции и особенности электоральной преступности и её разновидностей, тоталитарной преступности, политического экстремизма, политического терроризма, политической коррупции и международной политической преступности.
В результате творческой активности политических криминологов в начале наступившего века были сформированы частные политико-криминологические теории: криминология политической преступности; электоральная криминология; криминологическая конспирология, к тому же начала зарождаться криминальная политическая виктимология как межотраслевая криминологическая теория.
Политическая криминология может развиваться только за счёт проведения новых исследований. Основными направлениями таковых на ближайшую перспективу могут выступать:
– исследование электоральной преступности и формирование электоральной криминологии как самостоятельной частной политико-криминологической теории;
– политико-криминологическое осмысление «цветных революций», криминологическая оценка их последствий, включающая «цену» таких революций как для поражённых ею государств (регионов), так и для её инициаторов и организаторов;
– исследование состояния политической криминологии за рубежом для последующего обмена имеющимися научными разработками, способными обогатить российскую и мировую политическую криминологию».
С.Д. Шестакова (Санкт-Петербург, Россия), и М.М. Аштыкчиев (Санкт-Петербург, Россия) в своих тезисах предложили обсудить процессуальные страсти по Навальному.
«Правовые пробелы законодатель зачастую игнорирует, учёные не замечают, а практики в результате применяют право по аналогии. Всё это происходит до той поры, пока «громкое дело» не нарушит тишины формально сомнительного, но фактически закономерного восполнения аналогией правового пробела на практике. Именно так и случилось с продлением срока задержания условно осуждённому к лишению свободы А.А. Навальному постановлением суда г. Химки Московской области от 18 января 2021 г.
Химкинский городской суд Московской области удовлетворил представление начальника УМВД России по г.о. Химки Московской области и продлил срок задержания А.А. Навального до 30 суток. Здесь возникает вопрос о правовой основе данного решения.
Отмена условного осуждения и исполнение наказания в случае систематического неисполнения условно осуждённым возложенных на него обязанностей или его уклонения от контроля как возможная реакция суда предусмотрена ч. 3 ст. 74 УК РФ.
Федеральным законом от 20 марта 2011 г. № 40-ФЗ в УПК РФ были внесены изменения и дополнения, направленные на расширение прав осуждённого по участию в рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора. В числе этих дополнений в ч. 2 ст. 399 закреплена обязанность суда уведомлять осуждённого о дате и времени судебного заседания не позднее, чем за 14 суток до его начала. При этом вопрос о механизме обеспечения права на участие в судебном заседании условно осуждённого, скрывшегося от контроля, остался открытым.
Прецеденты применения ст. 46 и других статей УИК РФ по аналогии в обеспечение очного рассмотрения вопроса и исполнения решения суда о применении назначенного наказания в виде лишения свободы в отношении условно осуждённого, скрывшегося от контроля, появились задолго до дела А.А. Навального.
Таким образом, эти прецеденты если не нивелируют, то существенно снижают значение продления срока его задержания по аналогии как повода для накала политических страстей».
В.А. Номоконов (Владивосток, Россия) считает, что политике нужна криминологическая оценка. «На мой взгляд, более точно было бы говорить не столько о «политической криминологии», сколько о криминологической оценке политической сферы или политических процессов в обществе. В рамках единой криминологии мы выделяем т.н. частные криминологические теории, условно обозначая их как политическая, экономическая, семейная, педагогическая и другие «виды» криминологии.
Криминология в целом, как известно, наука не только социально-правовая, но и политическая. Не случайно поэтому столь драматично складывалась и складывается её судьба в советское и постсоветское время.
Некоторые проблемы общественной жизни, которые рассматриваются криминологами, имеют столь тесную связь с политической сферой, что трудно однозначно определить их отраслевую принадлежность.
Равным образом проблема правовой или антикоррупционной политики – это проблема и политики, и права, и криминологии. Когда прокуроры или судьи заявляют, что они – «вне политики», у меня это вызывает удивление. Кто же тогда реализует правовую политику?
Хорошо известно, что преступность есть следствие системной деформации, как социума, так и отдельных индивидов. Поэтому и воздействие на преступность также должно носить системный характер и включать в себя не только правовые и специально-криминологические, но и политические, организационные, экономические и идеологические меры.
Общесоциальные меры, по существу, есть меры не столько против преступности, сколько содержат усилия по утверждению законопослушного ответственного поведения, здорового образа жизни граждан.
Лучшая профилактика преступности – внедрение и закрепление позитивных факторов, направленных на всестороннее физическое, духовное и материальное развитие населения вообще и каждого гражданина, в частности.
Преступные варианты поведения замещаются, вытесняются как из сознания, так и реального поведения. Адекватная оптимальная социальная политика государства есть, в то же время, лучшая антикриминальная политика.
Сегодня Россия переживает острый кризис, затрагивающий буквально все сферы жизни общества. Он отражается также и на антикриминальной политике. В целом можно констатировать стагнацию экономики, усугубление имущественной дифференциации, расширение слоя бедных на фоне вызывающей роскоши «верхов», отсутствие реального разделения властей, доминирование и произвол исполнительной власти, криминализацию государства и тотальную коррупцию, а также явно неадекватную антикриминальную политику.
Эту неадекватность, в частности, на мой взгляд, демонстрируют власти по отношению к известному оппозиционеру, «берлинскому пациенту» А. Навальному. Можно долго спорить о том, был ли он действительно отравлен в августе 2020 г., но установить или опровергнуть данный факт следовало бы в рамках возбуждённого уголовного дела, чего не было сделано.
Можно долго обвинять берлинские власти в неоказании правовой помощи России в проверке данного факта, но, как известно, соответствующая правовая помощь должна оказываться в рамках уголовного дела, которого нет. Можно усмотреть, как полагают коллеги, только лишь «процессуальные страсти» в деле по Навальному.
Однако вызывает сомнение применение судом по столь резонансному делу ст. 46 УИК РФ, относящейся к исправительным работам, а не к условному осуждению, по аналогии. УИК РФ применение аналогии закона, как известно, не предусматривает. Во всяком случае, она была бы допустима при условии отсутствия ущемления прав субъектов уголовно-исполнительных отношений.
Думаю, что здесь проявились прежде всего страсти политические. Они выразились во многих действиях: и в экстренной замене аэропорта посадки самолёта с Навальным в Москве, и в судебном заседании в здании полиции под портретом расстрелянного Ягоды, и в замене судьи по его уголовному делу за 5 минут до начала процесса, и в перекрытии центра Москвы, и т.п.
Можно массовые январские протесты молодёжи рассматривать как спецоперацию Запада или как организованное хулиганство, но не как реакцию населения на вопиющую социальную и правовую несправедливость.
Лично я вижу крайне тревожную тенденцию, когда пресловутая «политическая целесообразность», определяемая вышестоящими властными структурами, берёт верх над законностью. Тем самым взращивается ненависть и усиливается взаимное отчуждение народа и государства.
Если Навальный – агент западных спецслужб, то чего с ним, дескать, церемониться? Допустим ли такой двойной стандарт? Если он «наш» человек, закроем глаза на признаки преступления, если – «враг», то все средства хороши? Вижу, как такой двойной стандарт». (конец цитаты).
Одним из первых, кто сформулировал понятие «политическая криминология», её предмет и метод, был доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба Дмитрий Анатольевич Шестаков.
Предметом политической криминологи является не только преступность политики, но и политика противодействия преступности. Политическая криминология тесно связана с социологией и политологией.
19.02.2021 в лектории книжного магазина «Во весь голос» декан Факультета политических наук Европейского университета в Петербурге доктор политических наук Григорий Васильевич Голосов представил свою новую книгу «Автократия, или Одиночество власти», а также ответил на вопросы о политическом режиме в России и в мире.
Я закончил юридический факультет ЛГУ в 1991 году, учился у Собчака и у преподавателей, которые сейчас судьи Конституционного суда РФ.
После теракта 11 сентября 2001 года был принят закон, разрешающий государству сбивать пассажирские самолёты, захваченные террористами. Возник конфликт между правами человека (на жизнь) и правами государства (на безопасность). Ущерб, причинённый от сбитого авиалайнера, обязательно должен быть меньше, чем возможный ущерб от действий террористов. Но всегда ли это так? и возможно ли это подсчитать?
19 марта 2021 года я был приглашён в Президентскую библиотеку им. Б.Н. Ельцина участвовать в видеолектории «Конституционное право граждан Российской Федерации обращаться в государственные органы и органы местного самоуправления».
Мероприятие стало вторым в цикле лекций «Человек, его права и свободы – высшая конституционная ценность». Видеолекторий провёл доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственного права Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина Вадим Васильевич Мамонов.
Я задал вопрос участникам: нет ли противоречий между правами человека и правами государства?
В России было пять известных Конституций. Мне удалось пожить при трёх из них: «сталинской 1936 года», «брежневской 1977 года» и «ельцинской 1993 года». В текстах всех конституций декларировались высокие идеи и принципы. Однако на бумаге де-юре было одно, а в реальной жизни де-факто совсем другое.
Все мы понимаем, что жизнь развивается не по придуманным написанным законам, а по совсем другим. Русский народ умный: он, может быть, не всё знает, но всё понимает.
Если Конституция высший законодательный акт и документ прямого действия, то почему право граждан собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование (ст. 31 Конституции) может ограничивать городской чиновник, разрешая или не разрешая проведение мирных собраний граждан?
Что же является приоритетом: права человека или права государства?
К сожалению, понятие «права человека» давно используют в информационной войне с целью подрыва существующего порядка и государства. Я помню, как это было ещё сорок лет назад!
26 марта 2021 года представитель министерства иностранных дел РФ Мария Захарова на брифинге заявила, что Россия выступает против политизации проблематики в сфере защиты прав человека. Новые антироссийские санкции, принятые ЕС, противоречат международному законодательству и приводят к деструктивным тенденциям.
Если раньше было ощущение, что страна развивается, то после 2014 года возникло ощущение, что мы катимся вниз. Люди не видят светлого будущего. То, что экономика находится в тупике, очевидно для всех. Это видно даже по тем индексациям пенсий, которые явно отстают от роста потребительских цен.
С 1 апреля В России социальные пенсии проиндексируют на 3,4%. Индексация коснётся 3,9 млн человек. В Пенсионном фонде для реализации этой цели есть 12,8 млрд рублей. Размер индексации рассчитывается исходя из величины прожиточного минимума пенсионера за два предыдущих года. После её проведения средний размер социальной пенсии составит 10 183 рубля.
«Средний размер пенсии» это как «средняя температура по больнице»!
На прожиточный минимум прожить невозможно, — это доказано неоднократно. Минимальная пенсия — для медленного умирания. Её не хватает даже на простую еду. Люди вынуждены подбирать у магазинов продукты с истекшим сроком реализации.
Мы не рабы — рабы не мы!
Вчера посмотрел фильм «Спартак» с Керком Дугласом.
Неужели история ничему наших властителей не учит?
Спросят: какое отношение это имеет к политической криминологии?
Ответ: неверная социальная политика влияет на преступность!
Когда власть назначает пенсию ниже реального прожиточного минимума, она тем самым подталкивает людей к совершению преступления.
Теперь, во времена коронавирусной пандемии, стало всем очевидно, что так называемая «пенсионная реформа» была роковой ошибкой власти.
Объяснять протесты населения происками иностранных спецслужб, значит не признавать свои ошибки. А угрожать отключить Россию от мировой паутины, значит признавать свою слабость.
Причина политических протестов прежде всего усиливающееся социальное расслоение и обнищание большей части населения, а не происки иностранных спецслужб. Если бы доходы населения росли, не было бы почвы для недовольства и протестов. А когда на фоне неудач и очевидных ошибок полномочия обнуляются, это вызывает естественное возмущение части населения.
Бороться с проявлениями народного недовольства с помощью ОМОНа, значит загонять болезнь внутрь. Да, можно «закрутить гайки», но если пережать, может сорвать резьбу и произойдёт взрыв. Это мы уже проходили тридцать лет назад!
В 1990 году на юридическом факультете ЛГУ я защитил на «отлично» дипломную работу о криминогенности неформальных молодёжных групп. Моим научным руководителем был профессор Дмитрий Анатольевич Шестаков.
По протекции Дмитрия Анатольевича я выступал в Институте Генеральной прокуратуры с докладом по теме моей дипломной работы. Меня всюду принимали за кандидата наук. Я намеревался поступить в аспирантуру. Однако меня дважды «завалили» на выпускных экзаменах, причём по уголовному праву, видимо, с целью предотвратить моё поступление в аспирантуру.
К тому моменту у меня было более 40 научных работ. Мою статью опубликовали в академическом журнале «Социологические исследования» (№1 за 1991 год). Мною была написала глава в книге «Трудные судьбы подростков: кто виноват». Результаты моих опросов были опубликованы на первой полосе тогда самой популярной газеты «Аргументы и факты» (№13 за 1990 год), и даже переведены в Японии.
Я выступал в программе «Взгляд» у Владислава Листьева, где с коллегой мы говорили о негативных явлениях в молодёжной среде и предлагали рекомендации.
Ещё будучи студентом 3-го курса в первой своей статье «Опыт социологического исследования негативных явлений в молодёжной среде», опубликованной в журнале «Вестник Ленинградского университета» (выпуск 3 сентябрь 1988 года) я предлагал: чтобы уменьшить негативные проявления энергии молодёжи, нужно направить эту энергию в конструктивное русло, создавая «социальные лифты» для карьеры молодых, уменьшить разрыв между народом и властью.
Однако никто не прислушался к нашим рекомендациям. В результате власть потеряла контроль над молодёжью, а вскоре и над ситуацией в целом. Примерно то же происходят сейчас: учёные дают рекомендации, но власть их не слушает.
Неужели Россия повторит судьбу СССР?
Некоторые требуют предать суду Михаила Горбачёва, чтобы он ответил за свои, якобы, преступления (развал СССР). Было бы хорошо, если бы Михаил Сергеевич приехал из Англии и дал обстоятельный ответ о своей невиновности.
История знает множество случаев, когда, бывшие правители объявлялись преступниками. После революции 1917 года в России император Николай II был расстрелян. После падения ГДР хотели судить Эриха Хонеккера. Расстрелян сразу после суда бывший руководитель Румынии Н.Чаушеску. Без суда растерзали ливийского лидера М.Каддафи.
Политикой ныне отравлена вся общественная жизнь. Словно нет ничего более важного, кроме политики: ни совести, ни нравственности, ни интеллигентности. Политики бессовестно пиарят себя всеми доступными средствами, доказывая свою незаменимость. В результате, по последним опросам «Левада-центр» 27% россиян вообще не интересует политика. Это наибольший показатель с начала 90-х годов.
«Закон что дышло, куда повернёшь, туда и вышло», гласит русская народная поговорка. Политики всегда манипулировали законами в своих интересах. Уже не скрываясь, они говорят, что выборная риторика это одно, а реальная политика совсем другое. Это выглядит как оправдание предвыборной лжи! То есть, обещать можно всё что угодно, лишь бы выбрали. Но это не значит, что обещанное будут исполнять. Закона такого нет, а мораль ни к чему не обязывает.
Потеряны все моральные нормы и приличия. Но когда один руководитель государства называет руководителя другого государства «убийцей», речь, наверное, всё-таки идёт не о криминальном преступлении, а о преступлении политическом.
Можно ли привлечь руководителя государства за клевету?
Вряд ли. Чья власть – того и право казнить и миловать.
Но если политики перешли к взаимным оскорблениям – жди войны!
Можно ли назвать войну в Афганистане «политическим преступлением»?
Строго формально, понятия «политические преступления» в Уголовном Кодексе отсутствует. Так называемые «политические активисты» сидят за общеуголовные преступления, хотя и называют себя «политзаключёнными».
Но если престарелого мужчину обвиняют за фотографии обнажённой малолетней дочери на его компьютере, после того, как он опубликовал список палачей в открытом доступе, то …
Как нужно квалифицировать действия политиков, которые отказываются от более эффективной импортной вакцины, предпочитая менее эффективную, но свою?
Это либо политическое преступление против своих граждан?
Либо война вакцин, чтобы поделить мир?
Или потому что вакцина это жидкий чип?
Президент Франции Э. Макрон заявил, что Европа «стоит перед мировой войной нового типа, перед лицом атак», в том числе из-за «стремления России и Китая повлиять c помощью вакцин».
Доминирует ли политика над законом? – Ответ очевиден.
Никакая власть не допустит принятия законов, которые для неё нежелательны.
Я поинтересовался у учёных-криминологов, как вернуть политику в правовое русло.
Кандидат социологических наук Грошева И.А. считает, что для того, чтобы вернуть политиков в правовое поле, нужно в первую очередь вернуть для них неотвратимость наказания.
О преступности политики написал книгу доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Дмитрий Анатольевич Шестаков – президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба.
«Что такое политика? — вопрошает в новом фильме Вуди Аллена «Фестиваль Рифкина» главный герой. — Политика это тлен, абстракция, беспредметный разговор. Не отвечает ни на один из главных вопросов, самых главных вопросов мира: есть ли во всём этом какой-то тайный смысл или нет. Вот это действительно важные вопросы. Если бы мир политики был идеален, всё те же пугающие вопросы никуда бы не делись!»
«Политика, в принципе, всегда на грани уголовного кодекса. Можно не обманывать, но при этом и не говорить правды. Умолчание не обман. Всей правды сказать нельзя. Обман — нормальное состояние. Все друг друга обманывают, каждый преследует свои цели. Когда говоришь правду, что улучшения не будет, то за тебя не голосуют. И я вынужден, вынужден обманывать, давая несбыточные обещания. Без обмана невозможно прийти в большую политику. Цель оправдывает средства! Если не будешь обманывать, не будешь избран. Чтобы прийти к власти, дают любые обещания, которые действуют ровно на период нахождения у власти».
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
Мы – криминологи – не враги, а истинные патриоты своего Отечества. Своими знаниями и опытом мы хотим помочь уменьшить негативные явления в нашей жизни. Но, к сожалению, власти не прислушиваются к мнению учёных-правоведов, и потому уголовно-правовая наука развивается сама по себе, а судебная и законодательная практика сама по себе.
P.S. 25.03.2021 я был в Европейском университете в Петербурге на семинаре «Проект NEXT GENERATION: трансфер ценностей». Выступал известный миллиардер и филантроп Рубен Варданян. Он очень выразительно описал политическую и экономическую ситуацию в России, дал свой прогноз. Мне как социологу (и криминологу) было очень интересно, я даже задал Рубену Карленовичу два вопроса. Какой я получил ответ – об этом в следующем посте.
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё, что я хочу сказать людям, заключено в главных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
4\ Всё есть любовь.
А как Вы относитесь к ПОЛИТИКЕ КАК ПРЕСТУПЛЕНИЮ?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: павел кабанов, политическая криминология, преступность