4 апреля день рождения кинорежиссёра Андрея Арсеньевича Тарковского. 5 апреля я пришёл на «Ленфильм», чтобы посмотреть новый фильм сына режиссёра «Андрей Рублёв. Воспоминания о фильме». Картина рассказывает о создании знаменитого фильма, о его глубоком философском и художественном смысле, о фигуре самого Андрея Рублёва и о влиянии великого иконописца на творчество Андрея Тарковского.
Пришедшим на премьеру я задал вопрос: насколько фильм Тарковского младшего удовлетворил их интерес к личности Андрея Рублёва и России того времени? Есть ли что-то общее между тем, что показано в фильме Тарковского старшего и сегодняшним днём?
«Андрей Рублёв» – фильм о России XV века, о монахах-живописцах, о походе брата на брата, о гонениях на язычников, избиении скоморохов, набегах монголов, о жизни в монастырях. Фильм долгое время не показывали в кинотеатрах. Впервые я посмотрел картину в Вильнюсе в 1987 году во время научной командировки. А в 1993 году полную версию фильма «Страсти по Андрею» уже показали по телевидению.
Эта историческая философская кинодрама была снята в 1966 году на киностудии «Мосфильм». Первоначально называлась «Страсти по Андрею». Идея фильма принадлежит Василию Ливанову. Сценарий написали Андрей Тарковский и Андрей Кончаловский.
Кончаловский позднее признавался: «Мы быстро его написали – молодые, водки много могли выпить… А если серьёзно, композиция «Рублёва» меня не устраивает. Надо было взять одну новеллу с колоколом, а остальное сделать возвратами, воспоминаниями героя… Избыточная вещь. Но фильм великий».
В процессе написания сценария и перед началом съёмок Тарковский и помогавший ему Кончаловский провели больше полугода в библиотеках, изучая древнерусский быт, ремёсла, государственную политику и судьбы людей. В команде с Тарковским работало много консультантов – специалистов по древнерусским костюмам, быту, искусству. О самом Рублёве информации было мало, поэтому его образ во многом художественный вымысел.
После написания сценария, который составлял более 800 страниц, его проверил и внёс свои замечания советский историк искусства Николай Петрович Сычёв. Было оставлено более 400 замечаний и пометок, касавшихся правдоподобия описываемых сцен. Многие из ремарок были исправлены Тарковским, однако в некоторых местах он предпочёл настоять на своём.
«Андрей посылал сценарий нашему отцу, человеку религиозному, – рассказывала родная сестра режиссёра Марина Тарковская. – Спрашивал его совета, и отец сценарий раскритиковал. Это был спор верующего и неверующего. Последним был Андрей. У отца было два принципиальных возражения – сцена, когда Рублёв разбивает иконы, и бунт Кирилла: «Такое не может быть с монахом».
Андрей сомневался: «А почему именно об Андрее Рублёве следовало делать картину? А может быть, надо было делать современную картину о современном художнике, современном интеллигенте? И вообще, стоило ли делать картину об Андрее, чтобы рассказать о мучениях художника, в современном смысле этого слова? О его страстях, о его поиске, о его тоске по тому, что ему не удаётся сделать. Но я думаю, что всё это правильно. Пожалуй, надо было делать именно об этом фильм. И смысл гения заключается в том, что в самое тяжёлое для народа время он сумел выразить для того же народа нравственный идеал, выразить его мечту о братстве, о единении…»
Фильм не представляет собой целостного произведения, это набор новелл. Нет сквозного стержня, большой идеи. По воспоминаниям сценариста Александра Мишарина, Тарковский попросил его прочитать сценарий, чтобы сократить.
«Я приехал в Суздаль, где Андрей уже много отснял, он сказал, что я должен «свежим глазом» посмотреть, поскольку он уже ничего не понимает, уже не влезает в размер картины и её просто не примут, ибо это уже не две серии, и не три… Всё было производственно сложно. Когда я приехал в Суздаль, Тарковский пригласил меня в кинозал и показал весь материал, целых 6 часов. … Я должен был сократить где-то 600 метров из отснятого материала. Я начал читать сценарий и сокращать. В конце концов я сократил 12 страниц, а нужно было сократить минимум 30. На следующий день я сказал Тарковскому, что вопрос стоит только об одном: нужно убирать одну целую большую главу. Сценарий был написан как роман. Главу «Голод» можно было убирать, потому что это жизнь народа, атмосфера жизни, трагедия народа, но это не очень играло на главных действующих лиц. Я считал, что это без ущерба для кино можно убрать. И я не помню, чтобы Андрей очень сопротивлялся. В конце концов он сказал: «Ну в общем это выход».»
Важно отметить, что фильм «Андрей Рублёв» является, в первую очередь, художественным, а не историческим, поэтому авторский взгляд на ту или иную ситуацию очевиден. Что-то Тарковскому и его команде удалось отразить верно, а где-то видны несоответствия фантазии Тарковского исторической реальности.
Первый вопрос, который встаёт перед зрителем, касается личности Андрея Рублёва. Тот ли это иконописец, что расписал соборы во Владимире, Москве, Звенигороде? Тот ли это человек, что написал знаменитую икону «Троица», являющуюся выражением единства христианской веры?
Об этом талантливом человеке известно очень немногое, поэтому его образ отнюдь не биографичен. Возможно, даже фильм Тарковского не совсем точная характеристика исторического Андрея Рублёва. Биографии Рублёва нет и сам он личность почти мифическая.
Заявку на фильм Тарковский подал в 1961 году, то есть до «Иванова детства». Договор был заключён в 1962 году. 18 декабря 1963 года был принят литературный сценарий, а 24 апреля 1964 года он был запущен в режиссёрскую разработку. На главную роль предварительно был утверждён Станислав Любшин, однако потом Тарковский сделал выбор в пользу Анатолия Солоницына.
Когда Анатолий Солоницын прочёл сценарий в журнале «Искусство кино», то приехал из Свердловска в Москву доказывать, что он и только он должен играть главную роль. В течение 4 месяцев подготовки, чтобы достовернее сыграть Рублёва, давшего на несколько лет обет молчания, Анатолий Солоницын молчал.
Оператор Вадим Юсов вспоминал о трудностях согласования сценария и о выбивании сметы. «На съёмки требовался 1 млн. 200 тысяч рублей, дали девятьсот тысяч. Заставили написать гарантийное письмо, что Тарковский снимет за последнюю сумму. Написали. В конце фильма подсчитали – получилось ровно 1 млн. 200 тысяч. Ещё помню, как дерево везли. Обязательно хотелось Андрею, чтобы дерево было в кадре. Как символ. Обожжённое, огромное, с руками-ветками, растопыренными в разные стороны. Нашли ему дерево. Выкопали, привезли, обожгли. Всё получилось именно так, как хотел Андрей».
Съёмки фильма начались с его конца (сюжета «Колокол») в сентябре 1964 года и завершились в ноябре 1965 года. Значительная часть фильма снята в Пскове, Изборске, Печорах. Во время съёмок пожара в Успенском соборе во Владимире начался настоящий пожар. Тарковский планировал включить в фильм новеллу о Куликовской битве с масштабными батальными сценами, но из-за проблем с бюджетом был вынужден отказаться от этого замысла.
Съёмки проходили и в Суздале.
В сентябре 2023 года мы побывали в Суздале на том самом месте, где снимался сюжет «Колокол».
Ограниченная премьера состоялась в 1967 году. Фильм вызвал у кинематографического начальства смешанные чувства. Авторов обвинили в пропаганде насилия и жестокости. Фильм был перемонтирован и сокращён. Фактически картина попала «на полку».
«Немытая Россия… страна рабов, страна господ» (по выражению Лермонтова) не понравилась московскому киноначальству, но понравилась в Каннах. Фильм просили для Канна в 1967 и 1968 годах, но не отдавали. Год спустя, в 1969 году, на каннском внеконкурсном показе фильм стал сенсацией фестиваля.
Только в 1971 году «Андрей Рублёв» вышел в советский прокат, причём ограниченный. Фильм подвергся жёсткой критике и цензуре за мрачность, излишний натурализм, «антиисторичность» и «антипатриотичность». Однако впоследствии был признан одной из главных работ режиссёра. Ныне «Андрей Рублёв» входит во многие списки и рейтинги лучших фильмов в истории мирового кино.
Впервые в советском кино был представлен эпический взгляд на духовную, религиозную сторону средневековой Руси. Однако заметили, что герои фильма изъясняются на современном русском языке, в речи то и дело звучат слова не характерные для XV века такие как «артель», «интересно», «материал» и «секрет».
Фильм был резко осуждён даже коллегами Тарковского: «Это не Русь! В России в пятнадцатом веке был ренессанс, расцвет, а вы что показываете!»
Многие, в том числе и Александр Солженицын, ругали Тарковского за неисторичность фильма, за искажение правды. «Но полно, XV ли именно это век? Это – ни из чего не следует. Нам показана «вообще древняя Русь», извечная тёмная Русь – нечто до Петра I, и только…».
Солженицын упрекал Тарковского, что фильм демонстрирует только жестокость и грязь Древней Руси. По мнению писателя, натурализм Тарковского переходит в «несердечность», вместо подлинной христианской духовности через фильм «протянута цепь уродливых жестокостей».
Действительно, в фильме содержится некоторые преувеличения. Так народные гуляния в праздник Ивана Купала своими обрядами напоминают больше Русь до крещения. О степени жестокостей того времени трудно судить. Но в целом количество тёмных сторон жизни явно превалирует над количеством светлых.
Художник Илья Глазунов писал: «Андрей Рублёв представлен в фильме как современный мечущийся неврастеник, не видящий пути, путающийся в исканиях, тогда как он создал самые гармоничные, пронизанные духовным светом произведения… Создаётся впечатление, что авторы фильма ненавидят не только русскую историю, но и саму русскую землю, где идут дожди, где всегда грязь и слякоть… Словом, этот фильм глубоко антиисторичен и антипатриотичен».
Парируя обвинения в искажении исторической реальности, Тарковский обосновывал «отступления от правды археологической и этнографической» стремлением воссоздать картину русского средневековья для современного зрителя таким образом, чтобы оно не превращалось в условную живописную стилизацию с привкусом «памятниковой» музейной экзотики.
Обсуждались случаи жестокого обращения с животными на съёмках: как будто бы сгорела корова и погибла лошадь. Но лошадь была взята со скотобойни и всё равно вскоре была бы умерщвлена, а корова была накрыта тканью из асбеста и не пострадала.
По мнению Николая Бурляева, сыгравшего Бориску, жестокость Тарковского по отношению к животным была оправданной и «диктовалась художественными задачами», так как «нужно показать жестокость, чтобы подвести зрителя к осознанию её бессмысленности».
Первоначально на роль Бориски планировался другой артист, но Бурляев уговорил Тарковского отдать ему эту роль. Сценарий переписали. Николай Бурляев прекрасно сыграл Бориску. Однако не мог незнающий мальчишка отлить колокол.
Как режиссёр художественного кино Тарковский приносил правдоподобность в жертву красоте и выразительности кадра. В фильме показаны преимущественно «чёрные» моменты жизни на Руси, хотя, наверное, это было не совсем так.
Юрий Назаров (он сыграл братьев-князей, одержимых усобицей) возражал: «Да не было ничего христианского в Андрее и в его творчестве. Ре-а-лизм. Чистейшей воды. Ужасы России, её беды и тяготы стремился показать. И символизма у него не было. А религиозность ему навязали – и здесь, и на Западе. А «Рублёв» – автопортретный фильм. Бориска и Рублёв – сам Тарковский. А смысла у фильма два: исторические события, погружение в историю – и душа художника!»
Народный артист России Юрий Назаров признался, что за съёмки в фильме «Андрей Рублев» он получил 800 рублей. По его словам, режиссеру Андрею Тарковскому удалось выбить для него высшую ставку. Один съемочный день стоил 40 рублей, что являлось самым высоким вознаграждением в те времена, уточнил он.
«Я бы у Тарковского и бесплатно снялся. Этого режиссера по масштабам личности я сравниваю с другим гением — Толстым, — сказал Юрий Назаров. — Лев Толстой в русской литературе — это Тарковский в русском кинематографе. Хотя он снял свободно и от души, по-моему, единственную картину — “Андрея Рублёва”, где мне посчастливилось играть. … низкий поклон Андрею Арсеньевичу за то, что он боролся за свою правду в кино. И всё это показал в “Андрее Рублёве”, несмотря на все мучения и страдания. Всё равно торжествуют любовь».
Сегодня некоторые авторы объявляют фильм «Андрей Рублёв» примером «православного творчества». Сам Тарковский уходил от прямого ответа на вопрос о его религиозных взглядах и выражал недовольство тем, что западная пресса сближала его размышления о духовной свободе с темой религии или, по его выражению, «церковности».
«Для меня Тарковский – Андрей Первозванный христианского кинематографа, – вспоминает Николай Бурляев. – Однажды мы пообедали у меня дома и поехали по гостям. Приехали к Шостаковичу, тот нажарил рябчиков, выпили коньяку, там была ещё Маша Вертинская. А потом я вез его домой на такси. И он сказал: «Как бы трудно ни было, надо жить и работать в России». Уже несколько лет спустя после его смерти я читал отрывок из его дневника. Там было что-то вроде «всё, что я делал – было от Бога. Он, как бы положив руку мне на затылок, управлял мной». И вот тогда я понял Тарковского».
Некоторые считают, что Андрей Тарковский безусловно гениальный режиссёр. Другие полагают, что гениальность Тарковского несколько преувеличена. Уже при жизни он стал легендой: его талантом и неповторимым стилем восхищались классики мирового кинематографа: Микеланджело Антониони, Ингмар Бергман, Федерико Феллини и другие.
«Все хорошие режиссёры планеты во всех странах считают Андрея Тарковского номер 1, — утверждает Николай Бурляев. — Тарковский учился на фильмах Бергмана. Но когда Бергман увидел его фильмы, он написал так: «Когда я увидел фильмы этого молодого русского режиссёра, я понял, что он имеет ключи от той тайной комнаты, куда я бы хотел попасть, но я не могу попасть, а он себя чувствует там как дома».
4 апреля 2023 года мы пошли в Дом кино на премьеру фильма Николая Бурляева «Боже! Чувствую приближение Твоё». Фильм о духовной и религиозной жизни выдающегося режиссёра планеты. Основой для картины стали редкие интервью, кадры из культовых картин Тарковского и уникальные записи из его дневника.
По мнению Николая Петровича Бурляева, своими работами Андрей Арсеньевич исповедовался перед Господом и людьми. «Я утверждал после «Андрея Рублёва», что Андрей Тарковский был верующим человеком, а доказать это я не мог, просто чувствовал. Мы с ним о вере не говорили, о Христе, о Боге – не было этого. И потом, когда Андрей Арсеньевич уже ушёл в мир иной, мне предложили прочитать его дневник. В нём я нашёл доказательство».
«Этот фильм рождался и прорастал во мне 62 года: с 1961 года, когда я впервые увидел Андрея Арсеньевича. Мы жили, творили вместе. Я вёл дневник, потому что я понимал, что рядом со мной гений. Я всё записывал, все наши встречи. Сейчас это пригодилось».
Идея создать фильм родилась у Николая Бурляева ещё когда он снимался у Андрей Тарковского в фильмах «Иваново детство» и «Андрей Рублёв».
«Мне было 14 лет, ему 28, когда меня первый раз к нему привели. Тогда я не мог это так оценивать, как сейчас, но я интуитивно понял: это особенный человек, я таких не видел. С тех пор я живу с ним каждый день. Я молюсь за него каждое утро. Он рядом как эталон, как посланец с небес. Он смог первым в советском и мировом кинематографе говорить о самом сокровенном. Он чувствовал Создателя интуитивно, хотя о Боге мы не говорили никогда».
«Мне иногда казалось, что Андрей находится в прямом контакте с небом, словно между Тарковским и Создателем существовал незримый мост», — рассказывает Николай Бурляев. — «Он был подключён к божественной энергии всю жизнь».
«О трагической судьбе Андрея Арсеньевича всё рассказано, я рассказал о его божественной душе. Это ключ к Тарковскому. Я вывожу песню души Тарковского. В чём его идея всей жизни? Жертвоприношение. У него это сквозь все фильмы», – говорит Николай Бурляев.
На самом деле эта запись сделана 10 февраля 1979 года.
«Боже! Чувствую приближение Твоё. Чувствую руку Твою на затылке моём. Потому что хочу видеть Твой мир, каким Ты его создал, и людей Твоих, какими Ты стараешься сделать их. Люблю Тебя, Господи, и ничего не хочу от Тебя больше. Принимаю всё Твоё, и только тяжесть злобы моей, грехов моих, темнота низменной души моей не дают мне быть достойным рабом Твоим, Господи! Помоги, Господи, и прости!
Образ – это впечатление от Истины, на которую Господь позволяет взглянуть нам своими слепыми глазами».
«Великое счастье – ощущать присутствие Господа».
Во Владимире, где снимался «Андрей Рублёв», возле храма я поговорил с молодыми людьми об Андрее Тарковском и его фильмах.
Кто-то считает, что фильмы Тарковского это «комплексы советского интеллигента», кто-то – что это «самореклама самовлюблённого псевдогения».
Легко называть признанного мастера гением. А я попробую наоборот: поскольку люблю Тарковского, то позволю себе и покритиковать. Лично я не удовлетворён тем, как раскрыта личность Андрея Рублёва. Мне кажется, Тарковский «не дорос» до знаменитого иконописца, не понял его смысл жизни, не показал «диалектику души».
Тарковский не всегда знал, что и как надо снимать, но он точно знал, снимать что не надо. Он не любил, когда кто-либо об этом догадывался. Андрей играл роль «гениального режиссёра», которой его наградили после фильма «Иваново детство».
Венецианский «Золотой лев» за фильм «Иваново детство» сделал Тарковского известным за Западе. И потому фильмы Тарковского были рассчитаны в большей степени на западного зрителя. В те годы, русские иконы были признаны в мире как произведения искусства, и потому фильм «Андрей Рублёв» мог рассматриваться как реклама русской культуры.
Тарковский был слишком «распиарен». Это сформировало у него завышенную самооценку. Однако в отличие от «халтурщиков», Андрей всё-таки стремился делать искусство, даже когда снимал «ради денег» (фильм «Сталкер»).
Андрей Арсеньевича в своих дневниках откровенно признаётся в грехах и моральном несовершенстве. «Я знаю, что далёк от совершенства, даже более того, что я погряз в грехах и несовершенстве, я не знаю, как бороться со своим ничтожеством».
«В этой жизни всё ужасно, кроме принадлежащей нам свободы воли. Когда мы соединимся с Богом, тогда мы уже не сможем ею воспользоваться, она будет у нас отнята…»
«Только время покажет, смог ли я стать медиумом между универсумом и людьми».
«Задача искусства заключается для меня в том, чтобы выразить идею абсолютной свободы духовных возможностей человека. По моему мнению, искусство всегда было оружием в борьбе человека против материи, угрожавшей поглотить его дух», – писал Андрей Тарковский.
«Смысл человеческого существования, возможно, состоит именно в создании произведений искусства, в художественном акте, бесцельном и бескорыстном. Возможно, в нём как раз проявляется то, что мы созданы по подобию Бога».
В своём дневнике «Мартиролог» в 1982 году Тарковский пишет: «Важнейшее и наитруднейшее – верить, ибо только верующий переживает осуществление (реализацию). Но искренне верить – необычайно трудно. Нет ничего труднее, нежели страстно, искренне и тихо верить наедине с самим собой».
«Я думаю, что верующий – прежде всего тот, кто готов принести себя в жертву», – говорил Андрей. Человек, не способный к самопожертвованию, для Тарковского неподлинный человек.
Суть «веры Тарковского» – возможность духовного преображения при прорыве в «неизвестность самого себя». «По-моему, смысл жизни заключается в том, чтобы возвысить свой духовный уровень за то время, которое нам даётся прожить».
Я вырос на фильмах Тарковского: они очень сильно повлияли на меня и в личностном плане, и в творческом. Благодаря фильмам Тарковского, я научился слушать и слышать природу, понимать её, приобщился к мудрости её извечной. Когда впервые в четырнадцать лет посмотрел «Солярис», то был потрясён и три дня ходил под впечатлением, которого до сих пор не могу забыть. После этого фильма я поверил в любовь!
С Андреем Арсеньевичем я виделся лишь раз – во время выступления режиссёра в актовом зале Ленинградского университета 12 декабря 1981 года. Накануне, 11 декабря 1981 года Тарковский делает запись в своём дневнике: «… Россия возвестит миру весть, которая превзойдёт величием всё до сих пор бывшее».
Когда я приехал в Университет, в актовый зал уже перестали пускать, поскольку он был переполнен. Тогда мы стали скандировать «Тарковский, Тарковский, Тарковский!..» Меня как зачинщика хотели схватить, но Андрей распорядился пустить нас в зал. Благодаря этому мне удалось задать заранее подготовленный вопрос, который долго обсуждали с друзьями: «Тарковский, Вы православный экзистенциалист?»
Андрей ответил достаточно резко, словно защищаясь, кинув упрёк в зал, где сидели профессора и студенты, что, мол, вы понятия не имеете о православии и экзистенциализме. Теперь я понимаю, что он таким образом просто ушёл от ответа.
«Да, мои фильмы трудны для восприятия, – говорил Тарковский, – но я не пойду ни на малейшие компромиссы с толпой, дабы сделать их более доступными или «интересными», я не сделаю и полшага к тому, чтобы быть понятным зрителю».
Когда в 2002 году сценарист Тонино Гуэрро приехал в Петербург и выступал в актовом зале Ленинградского университета (где в декабре 1981 года выступал Андрей Тарковский), я подарил Тонино свой роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак».
Андрей Тарковский – был чужой странный непонятный необыкновенный чужак. В своём дневнике («Мартиролог») Андрей признавался: «Если уж я жил бессмысленно, то пусть хотя бы смерть моя будет не напрасна. Я всё-таки люблю человечество, и чтобы сделать людей счастливыми готов принести себя в жертву, дабы доказать бытие Божие! Послужить человечеству, принести себя в жертву Богу — вот чего хочу я!»
В своей книге «Художественная философия Андрея Тарковского» доктор философских наук, профессор Игорь Иванович Евлампиев пишет:
«Сам Бог в художественном мире Тарковского «конструируется» как итог жертвенных усилий человека, как своего рода центр спасённого и преображённого бытия – спасённого и преображённого в результате нескончаемых жертвенных деяний множества людей, соединившихся друг с другом в своём стремлении к совершенству».
«Обращение к Богу, по сути, оказывается обращением к тем неведомым, загадочным силам, которые содержатся в человеке, точнее, к тем силам, которые заложены в самом бытии, но могут быть раскрепощены, направлены на преображение всего мира только с помощью совместного усилия всех людей».
«Вера, по Тарковскому, это вовсе не ожидание помощи от какой-то внешней «инстанции» и не просто надежда на благое будущее, – это ощущение в себе и самом бытии, частью и центром которого является человек, указанных «божественных» сил; вера – это способность сделать эти силы реальными и действенными в мире».
Говорят, что «Тарковский это Достоевский в кино», что он «режиссёр-философ».
10 февраля 1979 года Тарковский запишет в своём дневнике:
«Роднит ли Т.Манна с Достоевским что-либо? Безбожие? Может быть… Только оно у них разное. Манн слишком «много понимает» о Боге, а Достоевский хочет, но не может верить в Бога, — орган атрофировался». (с.197 Мартиролог. Дневники 1970-1986.)
В конце жизни Андрей Арсеньевич сомневался в правильности своего профессионального выбора. Измотанный борьбой с киношным начальством, Андрей завидовал писателям, которые могли заниматься творчеством независимо ни от кого. Он мечтал о портативной кинокамере, с помощью которой он мог бы сам снимать и монтировать свои фильмы. «Дайте мне камеру, и я переверну мир»! – восклицал молодой Андрей Тарковский. Такую камеру ему подарил Тонино Гуэрро. Но было уже слишком поздно.
Накануне смерти Тарковский запишет: «Чем старше я становлюсь, тем таинственнее для меня человек. Он словно ускользает от моих наблюдений. Это значит, моя система оценок рухнула, и я теряю способность судить о нём».
В лекциях по кинорежиссуре Тарковский писал: «Конечно, в идеале вы сами должны снимать свою картину как оператор. Вы должны сами вторгнуться в этот мир, тогда вы будете ближе всего к вашему замыслу».
Помню, в 9 классе школы нам задали написать домашнее сочинение «какую профессию вы хотели бы выбрать?». Я почему-то написал, что хочу стать телеоператором, хотя считал для себя это невозможным и к этому не стремился. Я любил историю, увлекался фотографией, учился в музыкальной школе, играл в драмкружке, хотел поступать в ГИТИС…
Десять лет назад я приобрёл полупрофессиональную видеокамеру, о которой, наверное, мечтал Тарковский. И теперь делаю то, о чём мечтал в детстве: сам снимаю и сам монтирую. Синтезируя изображение, музыку и стихи, с благодарностью вспоминаю Андрея Арсеньевича.
В своём творчестве я причисляю себя к незримой «церкви Тарковского».
Я не сравниваю себя с Тарковским – но равняюсь на него!
В 2019 году мы поехали в Париж, где я снял фильм о смысле жизни, о смерти, о любви, и посвятил его Андрею Тарковскому.
По прошествии более 50 лет очевидно, что фильм «Андрей Рублёв» не оставил равнодушным сердца людей. Труды, затраченные на создание фильма могут быть сравнимы с трудами отлития огромного колокола, показанного в финальной новелле.
Что же общего между фильмом «Андрей Рублёв» и сегодняшним днём?
Россия как и в XV веке борется за независимость и суверенитет.
Для русских потеря родины и государства равносильна смерти.
Если не будет России – мы никому не нужны!
Поэтому борьба за Россию это борьба за выживание, за самих себя.
Русский без России – наполовину русский!
Об этом мы говорили с людьми во время путешествия по «Золотому кольцу России» в сентябре 2023 года.
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё что я хочу сказать людям, заключено в основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
4\ Всё есть любовь
А Вы удовлетворены РУБЛЁВЫМ АНДРЕЯ ТАРКОВСКОГО?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Андрей Кончаловский, Андрей РУблёв, Игорь Евлампиев, искусство кино, ленфильм, Николай Бурляев, Николай Кофырин, режиссёр Андрей Тарковский, юрий назаров