Вот и закончился год литературы в России. Он был плодотворным. Я написал 12 статей, посвящённых проблемам литературы, сделал 32 видеоролика (всего более 2 млн. просмотров).
Завершился год литературы мероприятиями в рамках IV Санкт-Петербургского международного культурного форума, который проходил с 14 по 16 декабря 2015 года. На 86 площадках было проведено более 250 различных культурных мероприятий. Такого наш город ещё не видел!
Ранее Форум был закрытым. В этом же году он был открыт для всех желающих. Если четыре года назад было 300 участников, то в этом году почти 10 тысяч. Каждый желающий мог распечатать электронный билет и побывать на проводимых мероприятиях.
Я участвовал в работе Международного культурного форума, и поинтересовался, какой видят современную литературу другие приглашённые.
В рамках Форума 14 декабря 2015 года проводился VI Международный конгресс «Русская словесность в мировом культурном контексте. Итоги года литературы».
Наиболее интересной, на мой взгляд, была секция «Писатель: вчера — сегодня — завтра». Однако названия выступлений не впечатляли: «Почему Онегин убил Ленского?»; «Непрочитанная Елена Штакеншнейдер»; «Творчество Замятина и Булгакова в свете социалистического реализма»; «Истинный и ложный патриотизм (споры вокруг творчества И. Лажечникова)»; «Чехов: современность классика»; «Есть ли будущее у русской литературы?»; «Писатель – журналист – блогер: кто есть кто?»; «Конкуренция прошлого и настоящего в современной прозе».
Не обошлось и без курьёзов. В аннотации написали: «Еще одна памятная дата 2015 года связана с Львом Толстым – в декабре исполняется 105 лет со дня смерти писателя».
Видимо, организаторы забыли, что день смерти Толстого 20 ноября.
Более всего меня заинтересовала проводимая в рамках Форума международная научно-практическая конференция «Литература и другие виды искусства: нарративные и перформативные практики». Проходила она в Российском институте истории искусств.
Хотя в электронном билете начало конференции было обозначено в 10:00, участникам пришлось ждать в прихожей целый час, пока их пустят в зал.
В современной литературе можно выделить условно два трэнда: литература нарратива, которая предлагает задуматься над происходящим вокруг и в себе, даёт пищу для души и ума. И литература перформанса, которая предлагает не думать и развлекаться – «отправь мозги в отпуск».
Понятие «нарратив» совпадает c общеупотребительными словами «повествование», «рассказ». Нарратив является рассказом, который всегда можно пересказать по-другому. Главное сохранить смысл и финал.
Мой роман, разумеется, нарратив, даже слишком нарратив. СМЫСЛ – ОН ВЕЗДЕ. Основная мысль дана в самом начале, неоднократно повторяется на протяжении всего романа и ей заканчивается – «Быть может, цель жизни состоит в том, чтобы научиться любить, любить несмотря ни на что». ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ.
Кто не может создать нарратив (а кушать хочется), тот создаёт перформанс (как правило, из чужих дискурсов).
Перформанс (представление, выступления) – это форма современного искусства, в которой произведение составляют действия художника в определённом месте и в определённое время.
Все писательские конференции, самопрезентации, автограф-сессии, ток-шоу, вручения литературных наград представляют собой писательский перформанс, где «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку».
По мнению Ролана Барта, культурная работа, которую выполняли боги и эпосы, сегодня выполняется рекламой стиральных порошков и героями комиксов, а вовсе не авторами от литературы. Писатели перестали быть медиаторами между Небом и землёй. Р. Барт провозгласил «Смерть автора».
По аналогии с известным эссе Ролана Барта «Смерть автора», я назвал бы ситуацию – Убийство автора! Мы видим торжественные похороны автора скриптором с установкой памятника торжествующему скриптору на могиле убиенного им автора.
Количество скриптеров таково, что они своей массой выдавливают автора в небытие. Как верно заметил Юрий Бондарев, все ринулись зарабатывать деньги, опьянённые жаждой наживы, готовы душу продать за тиражи и гонорары.
Скрипторы солидарны и сплочены, они держат круговую оборону, чтобы не допустить появление автора, одно слово которого выведет их на чистую воду. Ведь рядом с автором скриптор не нужен – читать будут только автора.
Великая русская литература оказалась погребена под валом развлекательного чтива. Читатель, приученный к наркотику бездумного, криминального чтива, просто не испытывает потребности читать что-то чистое и высокое, что заставляет думать, напрягаться, совершенствоваться душой.
Постмодернистский «текст» с набором чужих цитат (дискурсов) почти вытеснил литературное произведение, содержащее авторский замысел и смысл. На смену печатной книге пришёл текст в электронном виде. Но Книга и Текст не одно и то же.
Сравнивая классическое «произведение» и постмодернистский «текст», Ролан Барт пишет: «произведение замкнуто, сводится к определённому означаемому… В Тексте, напротив, означаемое бесконечно откладывается на будущее».
Постмодернизм был направлен на разрушение базовых иллюзий, разрушил он и все критерии истинности.
Если время модерна – это реализация проекта, оно вызвало к жизни роман. То постмодерн – это анализ проекта, и он вызвал бурный расцвет литературоведения.
Если модернизм – это властный дискурс, то постмодернизм – это дискурс о власти во всех её проявлениях.
Модернизм можно сравнить с вертикальным восприятием мира. А постмодернизм с горизонтальным, где правы все и у каждого своя правда.
Постмодернизм – это утрата доверия к метанарративу; это доминирование законов социальности, не ограниченных ничем.
Сегодня, когда период игр постмодернизма заканчивается, встаёт вопрос о том, в какую же сторону будет развиваться современная литература. Идёт процесс поиска синтеза вертикального и горизонтального мировосприятия, что должно привести к созданию нового метанарратива.
Все ощущают потребность в светлой, вечной, возрождающей идее, которая бы придала литературе и жизни новый толчок и смысл. На смену литературе разрушения (постмодернизма) приходит новая русская литература созидания и конструктивизма.
Судьбы русской литературы и русского государства всегда были связаны. Многие винят русскую литературу за то, что она не просто предсказала, но и спровоцировала русскую революцию. От того, какой будет новая русская литература зависит будущность российского государства.
Литература, если она настоящая, способна изменять сознание людей, а значит и саму жизнь.
Литература не есть нечто искусственное, оторванное от жизни, — это сама жизнь в её квинтэссенции. В основе повествования должна быть реальная история, желательно лично пережитая. Как писал Ф.М.Достоевский: «Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь. Уважайте жизнь! … Как только художник захочет отвернуться от истины, тотчас же станет бездарен».
«Литература – это искусство. Писатель должен глубоко проникать в жизнь. Писатель – инженер человеческих душ. … У литературы свои законы. Вот, например, висит на стене ружьё охотничье, оно должно выстрелить. … Каждый индивид должен иметь свою правду характера. … Правда есть, а сути нету, основной сути. … Недаром древние греки говорят, что человеком правят три вещи: любовь, голод и страх смерти, то есть эгоизм. Любовь – эгоизм, и всё. Вот была у меня любовь, любимая женщина. Я ногу вывихнул, месяц не работал, так она замуж вышла, за другого. О, сюжет! Или вот ещё случай. К тётке в Орёл я в прошлом году ездил. Ну, приняли, пошёл я в магазин. Прилёг на скамеечке зевнуть. Просыпаюсь – часов нет, пальто свиснули, драповое. О, сюжет!..» (из фильма «Я шагаю по Москве»).
21-24 мая 2015 года я принимал участие в работе Х Санкт-Петербургского международного книжного салона. Общался с издателями, читателями, писателями. Всем им я задавал один и тот же вопрос: какой в новом веке в новой России будет новая русская литература? Будет ли развиваться литература в сторону изящества слова и лаконичности формы, или же в сторону изложения, основанного на реальных событиях?
Будущее за литературой развлечения или литературой размышления?
Не устаревающим критерием, по которому можно различить эти два направления в литературе, является понимание искусства, и того, как оно влияет на человека.
Если в результате прочтения литературного произведения с человеком происходит катарсис, духовное очищение, преображение, то это произведение можно назвать искусством. Если же такого преображения не происходит, то это развлекательная литература, которая тоже имеет право на существование.
Надо признать, что всевозможных мероприятий в год литературы было проведено множество. Но каков эффект? Не появился ни новый Шолохов, ни Солженицын, ни Пастернак…
Моя статья «Правда Тихого Дона» вызвала бурное обсуждение в Интернете. Я написал письмо в Министерство культуры с просьбой помочь разобраться в этом спорном вопросе авторства. Ни ответа, ни привета. Вот такая у нас «культурка».
Недавно министр культуры РФ Владимир Мединский (тоже писатель, доктор исторических наук) причислил Сергея Довлатова к выдающимся литераторам XIX века. Хотя Довлатов родился в 1941 году, а умер в 1990 году.
Как обычно, в России при жизни автора власть держащие его гнобят, а после смерти восхваляют; или наоборот. Иосифа Бродского в КГБ СССР поэтом не считали и называли «подонком», а после вручения ему Нобелевской премии по литературе стали признавать гением.
«Внимание к литературному процессу в нашей стране только усилится и будет носить особый статус», – обещали в пресс-службе Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.
Надо признать успешность управления литературой в России – литература в России под контролем.
Как же управляют литературой?
Во-первых, через всевозможные рейтинги. Как они заказываются и покупаются, знают почти все.
Во-вторых, через литературные премии. Кому они вручаются и за что, я писал об этом неоднократно.
В-третьих, через списки писателей, допущенных на телевидение и приглашаемых на конференции.
В-четвёртых, через различные конкурсы, где лучший писатель – патриот России, лучший журналист – русофил, лучший блогер – «кремлёвский».
В-пятых, через деятельность «ботов» в Интернете, которые борются с оппозиционными авторами, поднимают или опускают рейтинг сайтов.
Сколько-нибудь стоящего писателя, пытавшегося говорить правду, власть всегда всеми способами уничтожала. Сегодня уничтожают с помощью компьютерных технологий. Например, на первых строчках запросов поисковика появляется анонимная клеветническая информация об авторе, который, якобы, сошёл с ума, сидит в психушке, болен графоманией. Реального человека представляют как «программного бота» или «Интернет-галлюцинацию».
Власть заигрывает с деятелями искусства, прикармливая угодных и приручая непослушных. Создаются всевозможные общественные советы из деятелей культуры. Власть хочет сделать художников управляемыми с помощью различных преференций и премий. Непокорные же становятся аутсайдерами.
Уж и не знаю, что для честного писателя лучше: сладкие удушающие объятия власти или аутсайдерство?
Лично мне ближе аутсайдерство.
Бездарность, как известно, пишет по прописям, а великий художник всегда идёт против течения.
Когда-то писатели были действительно «властителями дум». К ним прислушивались политики, их мнение учитывали властители, писатели были центром формирования общественного мнения. Ныне писателей уже почти никто не слушает – количество сказалось на качестве.
Раньше писатели были бойцами идеологического фронта, выдавали желаемое за действительное. Авторов просто подкупали, чтобы они писали то, что было нужно властям. Некоторые сами готовы служить власть держащим, и делают всё, что прикажут, лишь бы им платили. Такая, с позволения сказать, «проституция» губительно сказывается на таланте.
Сегодня мало кто рассматривает писательство как самопожертвование; для большинства – это всего лишь синекура. Многие писатели до сих пор убеждены: главное – стать членом союза и занять руководящую должность, которая позволит снимать лавры и получать гранты.
Задача любой власти – управление. Пытается она управлять и писателями – инженерами человеческих душ. Однако, как показывает исторический опыт, в результате получается совершенно «беззубая», «кастрированная» литература, лишённая какого-либо протеста и поиска истины.
В условиях безработицы власть вербует «инженеров человеческих душ», создавая из них «легион» своих «властителей дум». Появились писатели, рождённые в кабинетах власти (так называемый «писательский проект»). Их награждают премиями, издают многочисленные книги, приглашают выступать на телевидение, раскручивают ботами сайты, чтобы придать общественный вес и значимость.
Сегодня писатели разделились на тех, кто поддерживает власть и кто не поддерживает. Появились «ангажированные» авторы, которые при любых условиях поддерживают власть. Впрочем, так было всегда. Фёдор Михайлович тоже был ангажирован, однако не стал интеллектуальной проституткой. Лев Николаевич никогда ангажированным не был. Поэтому современники признавали, что «у нас два царя: Николай второй и Лев Толстой».
Если «звёзды» зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Но если «звезда» начинает вести себя оппозиционно, то её успешно «гасят», и ранее широко известный автор перемещается в категорию «прочие».
В литературе, как и везде, идёт яростная борьба за существование. В ней главное – заручиться поддержкой власти. Раньше были члены Союза писателей. Теперь писатели только те, кто в списке писателей.
Если ты не в «списке», то тебя не слышат, тебя не замечают. А если ты в «чёрном списке», если ты не патриот, не русофил, то ты не автор, ты – графоман.
Если ты не в «обойме» (списке), то тебя не пригласят на писательскую конференцию. Главное сохранять нужный власти калибр и стрелять куда прикажут, – и ты в «обойме».
Появились «модераторы», которые дают слово только «своим», и не замечают «чужих» – кто не из их «обоймы».
Некоторые оппозиционные авторы перестали существовать для СМИ, буквально вычеркнуты из списков допуска на ТВ.
Такое впечатление, что все уже сосчитаны и рассортированы по спискам.
Интернет пока ещё остаётся зоной свободного самовыражения без цензуры и редакторской правки. Но если честный писатель написал правду о власти, его затравят с помощью компьютерных «ботов».
Массовая известность, особенно сегодня, это результат сделки с властью – с той или иной. Власть использует писателей, писатели используют власть.
Сделка с властью всегда губительно сказывалась на таланте.
Писателям лучше держаться подальше от власти и политики. Власть не перехитришь, в игре с дьяволом всегда побеждает дьявол.
Писатель должен быть в оппозиции к власти (в хорошем смысле этого слова). Он должен критиковать власть, показывать её недостатки и призывать к их устранению, быть совестью нации.
Я не считаю себя писателем, я просто люблю литературу. Писатель – это тот, кто выпускает не одну книжку в год. Такие книжки продаются в газетных ларьках рядом с жвачкой и кока-колой.
В современной жизни читателю от книги нужен релакс. Уже все забыли, что чтение книги – это труд души и ума. Никто не хочет тратить деньги, заработанные нелёгким трудом, на то, чтобы ещё трудиться. Люди хотят развлечений. Хлеба и зрелищ! И в этом трудно их упрекнуть. Так было всегда.
В советские времена книга была вынужденным оазисом для души, поскольку социальная действительность была переполнена ложью.
Не есть ли сегодня стремление вернуть читателя к книге, на самом деле желание увести от реальной жизни?
Как-то я опрашивал людей о будущем литературы. Одни видят будущее русской литературы в философском осмыслении действительности, другие утверждают, что доминирующим трендом останется развлекательность, третьи считают, что литература будет развиваться во все стороны и станет мультикультурной.
Писательство — не развлечение, это поиск истины, забвение себя и жажда сострадания.
Настоящее творчество – не сочинение, а изложение, это Откровение, послание к человечеству.
Меня как-то спросили:
— Вы писатель?
Я ответил:
— Писатель тот, кто может писать на заказ. Я не могу.
Я обыкновенный человек. И не хочу делать из себя писателя, я хочу быть собой. Я не могу писать об одном, а жить иначе. Настоящий писатель — не сочинитель; он лишь отражает жизнь, ибо сочинить правду невозможно, можно лишь её отразить. Правда выше вымысла. А выше правды Поэзия правды!
Не выдумать того, что нет в Мире Идей,
И чтобы сотворить, любить нужно людей,
И верить в то, что Бог поэту говорит,
Ведь истинный поэт не от себя творит.
Как мало нужно чтоб творить художник мог:
Покоя для души, свободы от забот.
Но творчество всегда есть подвиг для души —
Преодолеть себя и воплотить мечты.
Художник видит то, что многим не дано,
В грядущее он зрит сквозь мутное стекло,
Пытаясь Божий Смысл в твореньи разгадать,
И миру возвестить о том, что должно стать.
ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ.
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
А по Вашему мнению, СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА – НАРРАТИВ ИЛИ ПЕРФОРМАНС?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Владимир Мединский, культура, нарратив, Николай Кофырин, перформанс