В Гатчинском районе Ленинградской области много памятных мест: Гатчинский дворец императора Павла I, в Суйде жили предки А.С.Пушкина, в Выре – музей Дом станционного смотрителя, в Рождествено – дом Владимира Набокова, в Сиверском – творил композитор Исаак Шварц.
Шварц автор музыки к 35 спектаклям и 125 фильмам, а также двух балетов, двух квартетов, скрипичного концерта, кантат, романсов. Широкую популярность и признание Шварц получил как кинокомпозитор, чьи мелодии в романтических мелодрамах часто запоминались зрителям лучше, чем сами фильмы. Вершинами творчества Шварца стала музыка к фильмам «Белое солнце пустыни», «Звезда пленительного счастья», «Мелодии белой ночи».
С 1964 года Исаак Шварц жил и творил в посёлке Сиверский Ленинградской области. Впервые в Сиверском я был в 1970 году, и все последние двадцать лет отдыхаю в этих местах. В 2011 году в Сиверском открылся музей Исаака Шварца, который я посетил 25 июля 2021 года.
Исаак Иосифович Шварц родился 13 мая 1923 года в Украине в интеллигентной еврейской семье, где ему и его старшим сёстрам Софье и Марии с детства привили любовь к чтению и музыке. В 1930 году семья Шварца переехала в Ленинград. Мальчик, которого в семье не считали особо одарённым, начал заниматься в Доме художественного воспитания детей по классу рояля. В 1935 году Шварц в возрасте 12 лет победил на конкурсе юных дарований в Большом зале Ленинградской филармонии. Однако начального академического музыкального образования в детстве он так и не получил.
Летом 1937 года семья Шварца лишилась всего имущества и была выслана из Ленинграда в Киргизию. Чтобы выжить, четырнадцатилетний Исаак начал давать частные уроки игры на фортепиано детям местных чиновников.
С детских лет Шварц очень ценил в музыкальном произведении мелодию — красивую, яркую и запоминающуюся. В 1938 году в столице Киргизии Шварц начал брать уроки композиции. В летнем кинотеатре довоенного Фрунзе Исаак работал тапёром, а перед самой войной концертмейстером в Киргизском государственном театре.
В годы Великой Отечественной войны Шварц руководил хором и оркестром Красноармейского ансамбля песни и пляски Фрунзенского военного округа. На фронте служил сапёром. Весной 1942 года был контужен в результате артобстрела под Харьковом. Восстанавливался после контузии в госпитале в Алма-Ате.
В 1943 году 20-летний Исаак женился на подруге детства и юности, пианистке Соне Полонской; у них родилась дочь Галина.
В 1945 году 22-летний Шварц демобилизовался из армии и вернулся в Ленинград. При содействии Дмитрия Шостаковича поступил в Ленинградскую консерваторию. Конфиденциально Шостакович оплачивал обучение Шварца. Романсы Шварца, написанные в студенческие годы, исполнялись на концертах известными ленинградскими певцами.
Лучшие произведения композитора были написаны на берегах Оредежа, куда впервые Шварц приехал 23-летним студентом. Летом 1946 года Шварц освоил аккордеон и после окончания первого курса консерватории стал каждый год выезжать на каникулы и заработки в живописную дачную местность Сиверская. Там он играл в домах отдыха, детских лагерях и на танцплощадках, а также обучал детей музыке.
В 1956 году Георгий Товстоногов предложил Шварцу написать музыку к спектаклю «Идиот». После первого успешного опыта Шварц написал музыку ещё к 35 спектаклям. Вальс к «Горе от ума» до сих пор вызывает трогательные чувства.
В 1958 году началась плодотворная деятельность Шварца в кинематографе. Она стала главной в его творчестве. Композитор успешно сотрудничал с кинорежиссёрами разных школ, стилей и поколений. Он умел подобрать музыкальный ключ к любому, самому замысловатому сценарию.
Шварц автор музыки к 125 кинофильмам, среди которых есть признанные шедевры русского и мирового кинематографа. Наибольший успех сопутствовал композитору в фильмах Владимира Мотыля и Сергея Соловьёва. Излюбленным жанром были романтические мелодрамы.
Больше всего Шварц ценил в музыке мелодическую естественность, искренность и простоту. Композитор называл отличительными качествами своей музыки повышенную чувствительность и сентиментальность — эти свойства он считал необходимыми в искусстве, однако в меру, «в пределах вкуса».
Плодотворный союз Исаака Шварца и Булата Окуджавы принёс 32 песни и романса, наиболее известные из которых — песня Верещагина «Ваше благородие…» (из кинофильма «Белое солнце пустыни»), «Песенка кавалергарда» (из кинофильма «Звезда пленительного счастья»), романс «Любовь и разлука» (из фильма «Нас венчали не в церкви»), а также песни из кинофильма «Соломенная шляпка».
Лично мне особенно запомнилась музыка к фильму «Спасатель» и песня из кинофильма «Зелёные цепочки».
С 1964 года и до конца своих дней Исаак Шварц жил и работал в собственном доме в дачном микрорайоне Кезево посёлка Сиверский. Друзья называли Шварца «сиверским отшельником». В Сиверском композитора посещали Владимир Высоцкий, Андрей Миронов, Акира Куросава, Зиновий Гердт, Иннокентий Смоктуновский, Сергей Соловьёв, Иосиф Бродский, Булат Окуджава, Владимир Мотыль, Алексей Баталов, Олег Басилашвили и многие другие творческие люди.
Режиссёр Владимир Мотыль вспоминал о том, как работал композитор в Сиверском: «Я видел Шварца в авралы. Он прогонял из дома всех посторонних, не подходил к телефону. Спал по четыре-пять часов. Беспрерывно курил…»
Многие собеседники композитора упоминали, что перебивать речь увлекающегося Исаака Иосифовича было ни в коем случае нельзя. Поэт Александр Кушнер вспоминает: «Шварц — необыкновенный человек, интеллигентный, тонко чувствующий. Его высокий интеллект неразрывно связан с духовностью, просто неотделим от неё. Бог одарил его талантом слышать высшие мелодии и выражать их языком ясным и доступным — с помощью музыки. А музыке нас птицы научили».
Хотя в Ленинграде у Шварца была квартира, он редко выбирался в город, а творческие вечера обычно устраивал в сиверской библиотеке им. А. Майкова.
Близко знавшие композитора люди отмечали такие его человеческие качества как общительность, чувство компании, великий талант дружбы, отсутствие высокомерия, неотразимая мужская притягательность и пристрастие к прекрасному полу.
Шварц был женат дважды. Первая жена (с 1943 до середины 1960-х) — пианистка Соня Полонская и единственная дочь — Галина Лапшова (р. 1944) репатриировались в Израиль в 1989 году. Внуки Кирилл и Магда, правнуки живут в Израиле.
По воспоминаниям Сергея Соловьёва, находившийся в расцвете сил Шварц пользовался «даром своего всесильного обаяния и невероятного мужского шарма» весьма широко и непринуждённо.
В 1979 году 56-летний композитор женился на 20-летней поклоннице своего таланта Антонине Нагорной, с которой счастливо прожил 30 лет.
Антонина Владимировна стала поистине музой Исаака Шварца. После смерти мужа в 2009 году она создала Мемориальный дом-музей И.И. Шварца в Сиверском и стала директором.
Исаак Шварц скончался во сне 27 декабря 2009 года. Могила И.И. Шварца на Литераторских мостках Волковского кладбища в Санкт-Петербурге.
Некоторые фильмы запоминаются зрителям не столь в силу своего содержания, сколь благодаря «божественной» музыке Шварца. Будучи «простой до гениальности», его музыка входит в фильмы как неотъемлемая часть. Пожалуй, самый яркий пример, «Звезда пленительного счастья» и «Сто дней после детства».
Сергей Соловьёв характеризовал Шварца как «редкого мастера мелодии», а его оркестровку к фильму «Егор Булычов» как «грандиозную, выдающейся красоты, силы, напряжённости ритма, почти свиридовской мощи и в то же время летящей моцартовской лёгкости музыку, с фантастической и фатальной темой трубы».
Булат Окуджава высоко ценил редкостный дар Шварца «извлекать музыку из самого стихотворения, ту самую, единственную, которая только и существует для каждой строки».
Режиссёр Аркадий Кордон отмечал, что большинство фильмов Шварца замечательны высочайшим качеством музыки, «один раз услышал — и помнишь всегда!».
Режиссёр Владимир Мотыль так говорил о Шварце: «Он отыскивал гармонию там, где царил хаос… Шварц всегда остаётся верен своей музыкальной стихии, где нежная мелодичность, грустная улыбка и драматизм объединены его добротой, любовью к героям, стремлением вместе с ними поразмыслить над их печалями и радостями. И всё это с особенным изяществом и тактом».
По убеждению самого Шварца, «кино плохо согласуется со сложными музыкальными формами; для экрана очень важно писать мелодично, просто, но ни в коем случае не банально».
Исаак Иосифович полагал, что музыка — это сильное средство и пользоваться им следует осторожно, только в том случае, если слитая с изображением музыка создаёт новое качество; при неудачном же наложении она может лишить эпизод и всю картину внутреннего ритма.
Эти теоретико-философские воззрения нашли яркое воплощение в музыке к фильмам «Звезда пленительного счастья» и «Мелодии белой ночи». По оценке критики, музыка к этим двум мелодрамам относится к лучшим образцам творчества композитора. После фильма «Мелодия белой ночи» (1976 год) Шварца стали называть классиком. Сергей Соловьёв полагал, что композитору, написавшему ТАКУЮ музыку, уже не надо беспокоиться о месте в истории.
В последнем телеинтервью престарелый Шварц вспоминал, что в киноленте «Мелодия белой ночи» в настроении пронизывающей фильм темы «Прогулка по ночному городу» отразились ностальгические и романтические воспоминания его детства, прошедшего в предвоенном Ленинграде.
Некоторые музыковеды и внимательные слушатели усматривали музыкальные цитаты одного произведения Шварца в другом, и иногда они в самом деле имели место, из-за чего Шварц, отдавая себе в этом отчёт, сознательно не включил в своё «Избранное» на 6 компакт-дисках музыку из фильма «Сто дней после детства» (разобранную им на цитаты во «взрослом» кино).
Сам Исаак Шварц ощущал необходимость своей музыки не для абстрактной «вечности», а для чего-то очень конкретного, нужного обыкновенным людям.
Композитор не любил синтезатор, и если бюджет картины позволял, предпочитал всегда оркестр. К любым музыковедческим трудам, к статьям о своём творчестве композитор относился с «насмешливой унылостью».
Исаак Шварц говорил так: «Я сделаю любую замороченную оркестровку, наплету любых самых многозначительных диссонансных пируэтов… Но по-настоящему самое трудное для каждого композитора и самое большое для него счастье — все этого хотят, пусть не врут, что это им всё равно… просто почти никому это не удаётся, потому что это не придумывается, а сваливается с неба, озаряет… — сочинить свежую, сильную, запоминающуюся мелодию! Всё остальное — дело техники».
Многие называют музыку Шварца гениальной, а его самого гением.
Какова же природа гениальности? В чём тайна гения?
20 февраля 2020 года в Петербурге мы побывали на выступлении музыковеда Михаила Казиника. Он автор книг «Тайны гениев» и «Погружение в музыку». Пришедшим на концерт я задал вопрос: гениями рождаются или становятся? и что отличает гения от всех остальных людей?
Михаил Казиник полагает: «Важнейшее условие существования гения – это его глубокая вера в свою правоту». «Поэт отличается от всего остального мира «лишь» одним. У него – контакт с Богом».
В Древней Греции гениальность считалась даром богов. Проявление творчества связывалось с дионисийским началом (бога Диониса).
Сократ называл своего гения «даймон» и следовал его голосу. «Даймон» – твой индивидуальный «дух», обеспечивающий тебе связь со вселенной.
Древние римляне считали, что у каждого человека есть свой «даймон»: у мужчин – гений, у женщин – юнона. Поэтому говорить, «этот человек гений», на мой взгляд, не правильно. Правильнее говорить: «это создал его гений».
Сейчас гениальностью называют наивысшую степень проявления творческих сил человека, позволяющую создавать качественные новые уникальные творения.
Считается, что гения характеризует резко выраженная способность фантазии, исключительная наблюдательность, уклонение от шаблонов, дар интуиции, предчувствия, предугадывания.
Про Моцарта говорили: гений это на 99% труд, а лишь 1% это талант.
«Отец Моцарта – Леопольд – подлинно великий педагог, он сумел не только не погасить, но и всемерно развить гениальность сына», – пишет М.С.Казиник.
Австрийский антрополог Френсис Гальтон (1822-1911) в работе «Наследственность таланта» отмечал, что гениальность представляет комбинацию трёх черт: интеллекта, рвения и трудолюбия. При этом генетически наследуемым фактором является не гениальность, а талант. Одним из талантов, наиболее чётко обнаруживающих генетический детерминизм, является способность к живописи и музыке.
В.П.Эфроимсон в труде «Генетика гениальности» показывает генетическую предрасположенность гениальности. «Изучение биографий и патографий гениев всех времён и народов приводит к неумолимому выводу: ГЕНИЯМИ РОЖДАЮТСЯ!
Развитие гения – проблема биосоциальная. Реализация гения – проблема социобиологическая».
Доктор биологических наук, профессор, руководитель отдела НИИ морфологии человека С.В.Савельев в работе «Изменчивость и гениальность» на результатах конкретных исследований убедительно доказывает, что у людей имеются морфологические различия в строении коры головного мозга, причём отличия в десятки раз. «У одних представителей человечества неокортекс может выполнять уникальные функции недоступные другим людям».
Гений вырастает не в комфортных условиях, он всегда есть преодоление трудностей в драме под названием “жизнь”. Количество реализовавшихся гениев невелико из-за потерь за счёт неблагоприятной социальной среды (семья, образование и воспитание, социальные барьеры).
По мнению С.Цвейга, перо гения всегда более велико, нежели он сам. При этом всё происходит не по твоей воле, а по «Его». Если творчество происходит, то оно «боговдохновенно», ты, твоё сознание, твоё эго просто являются инструментом проявления и раскрывания истины жизни.
Состояние вдохновенности описывают как: «мысли льются», «идеи падают с небес», «открывается канал», «Бог творит»…
Нередко у художника возникает ощущение какой-то внешней силы, управляющей его творческой мыслью. «Кто-то диктует, а я лишь записываю», – утверждал Альфред Шнитке.
ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, личность человека более чем наполовину определяется его наследственностью; остальное – влияние окружающей среды и воспитания.
Гении – это люди, обладающие врождённой повышенной способностью к коммуникации с информационным полем Земли («Ноосферой» – Вернадский). Развившиеся гении способны вступать в контакт с информационным полем Вселенной, возможно.
Если Вечность – это всё, что уже было и непременно будет, можно предположить, что гений лишь записывает то, что черпает из «информационного поля Земли» («Ноосфера» – Вернадский), или как говорил Платон «Мира эйдосов».
«Гений и злодейство две вещи несовместные», – писал Пушкин о Моцарте в «Маленьких трагедиях». Когда-то я спорил с этим. Но позднее убедился в истинности этих слов, вкусив, что такое вдохновение, кому и почему оно даётся. Человек, преступивший божественный закон, закрывает для себя канал связи с Высшим и перестаёт быть гением.
Гениальные произведения создаются не ради денег, хотя порой и делаются на заказ; это плоды неразделённой муки либо невостребованной любви. Художник творит, потому что не может иначе, — для него это жизнь! В духовном производстве трудно рассчитать прибыль, потому что оно лишено развлекательности. Существует только один признак таланта: когда творят не ради денег, а ради вдохновения, и только ради этого.
Гениальные творения — это всегда плод страданий человека. Поэтому шедевры создаются в лишениях, а отнюдь не в комфорте. Возможно, чтобы написать “Реквием”, необходимо было ощутить дыхание смерти. Произведения подобного рода — это результат торжества духа над скудостью материальных условий. Некоторые художники даже находят в нищете своеобразный кайф и просто влюблены в свою бедность.
Вдохновением невозможно управлять, можно лишь ему подчиняться. Когда сам хочу что-то сочинить, ничего не получается, когда же пытаюсь настроиться и почувствовать, то строфы рождаются сами собой. Причём иногда в такой законченной форме, что я просто поражаюсь. Отчего и почему это происходит, не понимаю. Для меня это такое же откровение, как и для других.
В детстве я учился в музыкальных заведениях по классу фортепиано, закончил в школе при консерватории. Играл произведения Баха, Моцарта, Бетховена, Чайковского, Хачатуряна, участвовал в концертах.
Помню, с каким упоением я покупал и слушал пластинки с записью сонат Бетховена, 1-го концерта Чайковского, фуг Баха!
До сих пор благодарю учителя пения (студента консерватории – он первый обучал меня игре на фортепиано). Помню, как в актовом зале он поставил колонки, чтобы мы во всей полноте услышали Токкату и фугу ре-минор Иоганна Себастьяна Баха.
Музыка всегда представлялась мне священнодействием. Она оживляла давно позабытое и открывала ранее неизведанные чувства, пробуждая от равнодушия и заставляя сострадать. Я чувствовал себя абсолютно беззащитным от её гипнотического воздействия. Музыка приводила в экстаз и могла довести до состояния транса, неудержимо проникая сквозь все преграды.
Искусство создания мелодии казалось сродни колдовству. Только люди глубоко и тонко чувствующие — такие таланты как Чайковский и Моцарт, Бетховен и Бах — могли уловить вибрации, что неслись из другого измерения. Музыка этих композиторов казалась отголоском потустороннего мира, и не случайно поэтому её называли божественной, — настолько прекрасны мелодии пятой симфонии Чайковского и реквием Моцарта, удары судьбы, сливающиеся со стонами любви, Бетховенских сонат, и звуки Шнитке, застывшие на кончике нерва. Музыка, как, впрочем, и всё искусство, решала вечную проблему Любви и Судьбы, пытаясь выразить торжество жизни в её неодолимом трагизме.
Всё тлен! Лишь наши чувства запах источают. Мечты не радость, боль лишь доставляют. Погаснет Солнце, упадёт Земля. И только мы каким-то странным звуком исчезнем во Вселенной закоулке, чтоб обрести когда-то где-то Я. И музыка стихами разукрасит тьму, наполнит жизнью лёд другой планеты, чтоб вновь очнулись мы с тобою где-то, и сердцем воссоздали бы Луну. Из Вечности несётся звуков нить, сердца любви собою нанизая, и страстью жизни их соединяя, и заставляя мучиться, но быть!»
(из моего роман-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
Недалеко от Выры в Рождествено находится дом писателя Владимира Набокова. По рассказу Набокова «Мадмуазель О», где он описывает своё детство, прошедшее в селе Рождествено, был снят русско-французский фильм, музыку к которому написал Исаак Шварц.
Трижды Шварц был удостоен кинопремии Российской киноакадемии «Ника». В финале карьеры своими любимыми работами композитор называл музыку к фильмам «Звезда пленительного счастья» и «Станционный смотритель».
Я всегда мечтал и до сих пор мечтаю сочинить мелодию, как сочинил композитор Исаак Шварц. Когда в детстве я смотрел фильм «Станционный смотритель», меня особенно привлекала вызывавшая слёзы музыка. Под впечатлением от музыки и фильма, недавно я специально приехал в Выру и посетил музей «Дом станционного смотрителя».
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё, что я хочу сказать людям, заключено в главных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что.
2\ Смысл – он везде.
3\ Любовь творить необходимость.
4\ Всё есть любовь.
А чём по вашему мнению, ТАЙНА МУЗЫКИ ИСААКА ШВАРЦА?
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: исаак шварц, кинокомпозитор, музыка кино, сиверский