19-21 октября я участвовал в научно-практической конференции, посвящённой 200-летию Ф.М. Достоевского, в Русской христианской гуманитарной академии Петербурга. Было много интересных докладов, презентация изданий, подготовленных к юбилею: «Достоевский pro et contra» (2 тома), «Достоевский в зарубежной рецепции: от классики до модерна» (2 тома). Особое место заняла презентация сайта «Универсум Достоевского».
За три дня работы конференции я провёл опрос гостей и участников. Меня интересовало, что считают самым ценным в Достоевском, что принимают, а что нет.
В Русской христианской гуманитарной академии полагают, что Достоевский одна из центральных фигур русской классической литературы. Можно считать его символом российской культуры, а также пророком, предрекшим на основе анализа духовно-антропологической проблематики колоссальные сдвиги, произошедшие в мире в XX веке (и в этом смысле и «зеркалом русской революции»).
Достоевский не просто литератор, но писатель-философ, стоящий в одном ряду с И.В.Гёте, Г.Гессе и Т.Манном. Через своих героев он ведёт полемику с основными философско-этическими течениями западной культуры, а во многом и предвосхищает их развитие.
Наряду с Кьеркегором его считают предтечей экзистенциализма, о влиянии, испытанном с его стороны, свидетельствовали Ф.Ницше, А.Эйнштейн и другие выдающиеся мыслители. Главы о Достоевском вполне законно занимают своё место в зарубежных и отечественных учебниках по философии.
Достоевский – гениальный психолог, проникающий в тайны человеческих душ. Отсюда его влияние не только на литературу психологического (интроспективного, как у Джойса и других классиков эпохи Модерна), но и на психологов (случай Фрейда наиболее известный).
Иногда его романы называют идеологическими, поскольку некоторые герои выступают в качестве живых символов социальных идеологий, но он и метафизик в том смысле, что его герои суть воплощения идей. При этом герои остаются живыми людьми, а сюжетные линии при всей их запутанности в конечном счёте выстраиваются в сложную систему (отсюда сравнения Достоевского с Бетховеном по мастерству композиции).
При этом имеется такой аспект мирового признания, в котором Достоевский сопоставим только с Шекспиром (и Шекспир с Достоевским). Речь идёт о сотворённых великими мыслителями художественных вселенных, в которых созданные писателями герои способны вести самостоятельную жизнь не только после физической смерти автора, но фактически уже при его жизни.
Творчество Достоевского представляет собой наиболее благодатный изо всех феноменов российской культуры материал для междисциплинарного (литературоведческого, философского, эстетического, социально-политологического, психологического, культурологического) исследования. Но горизонт любого исследователя ограничен его личным опытом и набором профессиональных компетенций.
Я сторонник биографического метода в литературоведении и считаю, что в книгу нужно смотреть через плечо автора, то есть оценивать смысл текста через его жизнь.
«Pro et contra» – так названа одна из глав романа «Братья Карамазовы»; именно она содержит известную поэму о великом инквизиторе (центральную идею романа).
Название «рro et contra» можно понять по разному, с какой точки зрения смотреть. Обычно хвалят литературное наследие писателя. Однако жизнь не всегда соответствовала провозглашаемым им идеалам.
Достоевский настолько мощный автор и так глубок, что в нём легко раствориться, начать подражать и потерять своеобразие. Поэтому стараюсь, при всём моём пиетете, сохранять дистанцию и, развивая Достоевского, идти дальше, не повторяя его.
Достоевский оставил нам больше вопросов, чем ответов. Его «проклятые вопросы» продолжают мучить людей во всех концах света.
Многие соглашаются с постановкой и решением экзистенциальных вопросов, которые Достоевский предложил на страницах своих романов. Однако указывают на трудность восприятия текста; соглашаются с содержанием, но не принимают форму. Принимая любовь к униженным и оскорблённым, желание обнять и примирить всех людей, не принимают эстетику романов.
Отмечают гуманизм и понимание человека как не просто существа земного, но и существа небесного. То, что человек есть образ и подобие Божие – основа всей антропологии Достоевского. Он вошёл в историю как создатель антропологического учения.
Доктор филологических наук В.А.Котельников утверждает: «одна из важных антропологических идей Достоевского в том, что чем выше человек поднимается в овладении идейным миром, чем выше поднимается в развитии внутренних человеческих качеств (что, собственно, и называется прогрессом), тем опаснее его судьба в дальнейшем, тем вернее он придёт к распаду».
Достоевский открыл для нас новую картину миру, что доступно только писателям масштаба Рабле, Шекспира, Сервантеса. Он открыл сложность внутреннего человека и усложнил его до предельной степени. Фёдор Михайлович совершенно точно указал на своевольную природу человека.
Многим нравится честность Достоевского, но не все соглашаются с его публицистикой в «Дневнике писателя». Гений-творец Достоевский превосходит себя как мыслителя-публициста. Однако не удовлетворяет неопределённость его высказываний.
С Достоевским пришло новое христианство, интимное, сложное, актуализованное.
Достоевский показал, что религия не пережиток, но она должна развиваться и быть современной.
Христианство переживает кризис и приближается к какой-то критической точке, но это не конец его, а лишь переход. Христианство должно оставаться по духу консервативным, но меняться исторически в соответствии с требованиями времени.
Достоевский создал образ великого инквизитора, который стал метафорическим выражением всех религиозных институций; где одинокий верующий может страдать от остракизма.
Восхищает смелость в постановке религиозных смысложизненных проблем. Достоевский выступил как пророк: показал неправильность нашей жизни, что мы недостаточно думаем о Боге. Человек должен постоянно знать, что есть нечто выше и быть с этим связан; иначе деградирует как животное.
Достоевский жил не считаясь с теми ограничениями, которые задавало общество его эпохи. Некоторые усматривают противоречие между жизнью и творчеством: тем как писатель жил и тем, что проповедовал. Но противоречие это естественное. Так часто и бывает, если человек живёт полной жизнью. Мы часто правильно излагаем всё в теории, указываем другим путь, но сами не следуем собственным наставлениям. Наверное, это и невозможно. Должен существовать зазор между идеалом, который нужно стремиться достичь, и противоречивой живой жизнью.
Многие негативно оценивают игроманию Достоевского, растрату приданого и проигрыш денег семьи. Не нравится, что писатель был антисемитом, небрежно относился к деньгам, был азартен и подчас нетерпим к людям. При этом отмечают бесценный опыт участия в готовящемся, но не состоявшемся заговоре.
Горячо принимают искательскую натуру Достоевского, его желание найти в человеке природу зла, поиск ответов на «проклятые вопросы». Но самое ценное видят в том, что на поставленный писателем вопрос ответ приходится искать самому. «Я не принимаю Бога Достоевского. Принимаю то, что ищет, пытается найти писатель, его вопросы, но не принимаю его ответы».
Великая русская литература всегда занята поиском ответов на вечные вопросы. Достоевский их находит. Но смысл в самом поиске!
Для многих Достоевский открыл психологию человека, показал единство в одном человеческом чувстве противоположных начал. Писатель заглядывает в бездну человеческого Я, и это его самого приводит в ужас. Иногда кажется, Достоевский преувеличивает глубину бездны, но нет, – просто он абсолютно честен с собой и читателем. Его копание в «сердце человека» не издевательство, но ведёт к просветлению.
Ценят жизненный опыт Достоевского, который сформировался через ошибки молодости, что он из этого извлёк, как справился. Ценен и каторжный опыт. Достоевский пронёс эту боль и страдание через всю жизнь. Но человек не очищается через страдание, страдание не исцеляет. Он выстрадал православие и веру; вера его через горнило сомнений прошла.
Не будучи профессиональным философом, Достоевский заложил основы русской философии. Он первый метафизик в нашей литературе; он первым попытался понять наш мир, взглянув на него извне (в рассказе «Сон смешного человека»). Достоевский совершает скачок в вечность и на собственном примере доказывает, что это возможно.
Достоевский научил писать совершенно по-новому, то, что Бахтин назвал полифонизмом; он вносит надрывность в литературу, зачастую изображая страшные вещи. Исповедальность прозы подкупает и вызывает доверие. С одной стороны, привлекают его глубины, а с другой – ужасают.
Самое ценное видят в бесстрашном вопрошании Бога о человеке. При этом не согласны с некоторой абсолютизацией Достоевским собственного религиозного опыта как единственной точки отсчёта в творчестве, отмечают недостаточное проникновение в мистический опыт церкви.
Ценное видят в соединении Достоевским христианских смыслов и светской культуры. Апелляция к Иисусу Христу в человеке есть самое ценное в учении!
Достоевский вмещал в своём сердце трагическую раздвоенность: пламенную веру и величайшее неверие. По собственным словам Фёдора Михайловича, его «всю жизнь Бог мучил».
Известны слова Фёдора Михайловича: «Стало быть не как мальчик же я верую во Христа и его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла».
В письме Н.Ф.Фонвизиной в феврале 1854 года: «… если бы кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы остаться со Христом, нежели с истиной».
Достоевский верил и всю жизнь сомневался. Из Омска Достоевский писал жене декабриста Фонвизина: «Я скажу Вам про себя, что я дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки».
Многие люди обратились к Богу и стали христианами после чтения Достоевского. Некоторые священнослужители даже предлагали причислить писателя к лику святых.
Митрополит Илларион (Алфеев) считает: «Хотел Достоевский этого или нет, но он стал апостолом Христа. Ценность Достоевского для нас, христиан, заключается в том, что в своих произведениях он постоянно пытается привести читателя ко Христу. … А пророком его можно назвать потому, что он предупреждал о грядущих бедствиях. Он был единственным деятелем культуры, который в социалистической революционной идеологии прозрел её бесовскую сущность. У нас многие думали, что социализм идёт на смену капитализму. А Достоевский показал, что социализм идёт на смену христианству. Он показал антихристианскую и бесовскую сущность той идеологии, которая обещала людям счастье без Бога. Он говорил о том, что счастье без Бога построить невозможно, а в лице Иисуса Христа он видел величайший нравственный пример для всего человечества».
Несмотря на обилие книг о Достоевском, мы не знаем многих тёмных сторон его жизни, о которых он сам предпочитал умалчивать. До сих пор его личная жизнь остаётся тайной, особенно с момента признания романа «Бедные люди» и до гражданской казни на Семёновском плацу. Куда он тратил огромные по тем временам гонорары, как распоряжался взятыми в долг суммами, до сих пор не известно.
Доктор филологических наук, профессор В.Н.Захаров считает, что нужно демифологизировать Достоевского. Мы до сих пор не знаем всей правды о Достоевском: как он жил в Петербурге, когда находился в инженерном училище, вплоть до гражданской казни на Семёновском плацу.
Достоевский не был идеальным человеком. Известно, что Фёдор Михайлович был страстный игрок. В России казино были запрещены. Поэтому поиграть в рулетку уезжали за границу. Пребывание Достоевского на немецких курортах Висбаден, Баден-Баден, Бад-Хомбург должно было способствовать оздоровлению, однако именно там он пристрастился к игре в рулетку. Это привело к нервным срывам, нищете и отчаянию.
Достоевский был сложным, противоречивым человеком, в чём-то даже порочным. Он тщательно скрывал неприглядные страницы своей биографии. И жизнь его во многом продолжает оставаться тайной. Вторая жена писателя Анна Григорьевна Сниткина старательно вымарывала из писем Достоевского строки откровенного признания. Этим она пыталась сохранить нравственный облик классика русской литературы.
18 сентября 1867 года в дневнике Анна Григорьевна записала: «Он отправился заложить наши обручальные кольца, потому что у нас нечем было обедать». Достоевский спустил в казино всё приданое своей второй жены Анны Григорьевны. Он чуть не погубил себя и свою семью из-за этой злополучной страсти.
Причина смерти Фёдора Достоевского остаётся загадкой. Есть свидетельства, что за день до смерти Фёдора Михайловича навещали сёстры по поводу куманинского наследства. По словам Валентины Васильевны Борисовой, Достоевский уже получил свою часть наследства, однако не стал отказываться от возможности получить её дважды. Возможно, из-за споров о наследстве возник конфликт. У Достоевского случился припадок. Спустя сутки Фёдор Михайлович умер.
Отношения Достоевского с женщинами далеко не исследованная до конца тема. Достоевский при живой, но уже умирающей жене Марии Исаевой, имел отношения с молодой любовницей Аполлинарией Сусловой, которая стала прототипом Настасьи Филипповны в романе «Идиот».
Трагический вопрос возле гроба первой жены – «Увижусь ли с Машей?» – мучил Достоевского всю жизнь. И понятно почему – ведь он фактически предал свою жену, уехав к любовнице в Париж. Жена умирала от чахотки, а он путешествовал с Аполлинарией Сусловой по Европе.
Достоевский расчёсывал свои душевные раны, и честно рассказывал об этом устами своих героев. Герои Достоевского – это он сам в разных ипостасях. Это прежде всего герой «Записок из подполья».
При жизни писателя его произведения объявлялись «болезненным явлением». Вот как журнал «Слово» оценивал «Дневник писателя».
«Это бред какого-то юродивого мистика, а отнюдь не суждение здравомыслящего человека. <...> Нам кажется, что господин Достоевский болен, и мы советовали бы его близким уговорить его серьёзно полечиться, а то, пожалуй, могут выйти очень печальные последствия … убеждать такого противника всё равно что лечить мёртвого».
Душа писателя преисполнена «всякой мерзости лицемерия и славянофильской лжи», утверждал литературно-политический ежемесячник «Дело».
Он «явление совершенно той же категории, к которой относится … двуголовый телёнок», вторило «Русское богатство».
В 1870-х годах рецензент журнала «Искра» утверждал, что «Бесы» «оставляют точно такое же крайне тяжёлое впечатление, как посещение дома умалишённых».
Относительно героев романа «Бесы» Достоевский признавался: «Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может, и мог бы…. во дни моей юности».
Достоевского упрекают в том, что он плохой стилист, пишет длинно, хотя идеи его глубоки. Вот, например, как отзывались критики о романе «Идиот».
«Лица, группирующиеся вокруг князя Мышкина, тоже если не идиоты, то как будто тронувшиеся субъекты. Тринадцатилетние мальчики у г. Достоевского говорят не только как взрослые люди, но даже на манер публицистов, пишущих газетные статьи, а взрослые люди, женщины и мужчины, беседуют и поступают, как десятилетние ребята. Словом, роман можно было бы не только „Идиотом“ назвать, но даже „Идиотами“: ошибки не оказалось бы в подобном названии».
Достоевский признавал, что роман «Идиот» не удался, однако ему была чрезвычайно дорога мысль о «положительно прекрасном человеке» и очень хотелось, чтобы эта мысль дошла до читателей. «Я не за роман, а за идею свою стою», – говорил Достоевский. – «Идеи меняются, сердце остаётся одно».
Сила Достоевского в том, что он не боялся говорить о человеческих (в том числе и своих) пороках, честно их исследовал, не идеализировал сложную человеческую природу. «Меня зовут психологом, – писал Фёдор Михайлович, – неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой».
Некоторые считают, что писатель он был плохой, а человек вообще дрянь – сборище всех возможных пороков – вёл не самый идеальный образ жизни (особенно в молодости).
Современники вспоминают слова Достоевского о растлении малолетней девочки. Сам Достоевский потом объяснял, что это не он, а его герой… Растление малолетней встречается в романе «Преступление и наказание», а также в «Бесах». Но мы-то знаем, сколь часто в уста своих героев Достоевский вкладывал собственные размышления.
Недавно при подготовке нового полного собрания сочинений Ф.М.Достоевского сотрудники Института русской литературы РАН («Пушкинский Дом») обнаружили текстовую ошибку, проникшую в первое и пока единственное полное собрание сочинений (ПСС). Прочтя внимательнее черновые записи писателя к роману «Бесы», филологи обнаружили фразу «Мир спасает Красота Христова», которая в ПСС трактуется как «Мир станет красота Христова».
Разница, полагаю, огромная! На этом примере видно, как неверное прочтение одной буквы может запустить традицию неправильного истолкования текста и неверного понимания самого Достоевского.
Сотрудник «Пушкинского Дома» доктор филологических наук Константин Абрекович Баршт рассказывал мне, как трудно читать рукописи Достоевского. Дело в том, что работал Фёдор Михайлович ночью, при свете свечи, писал нервно, быстро, и когда заканчивались чернила, то просто разбавлял их водой из самовара. Поэтому прочесть рукопись из-за неразборчивости почерка весьма трудно.
Некоторые считают чрезмерным изображение Достоевским всевозможных пороков и страданий человеческих, называя писателя «жестокий талант», «гений подполья», «адвокат зла».
Доктор филологических наук Викторович В.А. привёл слова критика XIX века Овсеенко, который утверждал, что у Достоевского есть некоторая эстетическая нечистоплотность: он выводит миазмы и пороки своих героев и делает это так, что читатель начинает к этому привыкать и начинает воспринимать как норму. Овсеенко говорил, что Достоевский понижает планку дозволенности, эстетической порядочности, приличия; приучает читателя к этому смраду.
Откровенность Достоевского в обсуждении полового вопроса смущала его коллег и собеседников. Один из тех, кто записывал беседы Достоевского, Е.Н.Опочинин замечает: “Всего сполна не буду записывать: пожалуй, уж слишком откровенно”.
Редактор «Русского вестника» М.Н.Катков отказался печатать первоначальную версию главы «У Тихона», в которой Ставрогин исповедуется в совершённом грехе – совращении Матрёши. Даже настроенные доброжелательно к Достоевскому Майков А.Н. и Страхов Н.Н. сочли сцену «чересчур реальной».
Вот что пишет Страхов (секретарь Достоевского) в письме к Толстому 28 ноября 1883 года.
«Я не могу считать Достоевского ни хорошим, ни счастливым человеком (что, в сущности, совпадает). Он был зол, завистлив, развратен, он всю жизнь провёл в таких волнениях, которые делали его жалким и делали бы смешным, если бы он не был при этом так зол и так умён. Сам же он, как Руссо, считал себя лучшим из людей, и самым счастливым.
В Швейцарии, при мне, он так помыкал слугою, что тот обиделся и выговорил ему: «Я ведь тоже человек». Помню, как тогда мне было поразительно, что это было сказано проповеднику гуманности и что тут отозвались понятия вольной Швейцарии о нравах человека.
…и всего хуже то, что он этим услаждался, что он никогда не каялся до конца во всех своих пакостях.
Его тянуло к пакостям и он хвалился ими. …Заметьте при этом, что при животном сладострастии, у него не было никакого вкуса, никакого чувства женской красоты и прелести. Это видно в его романах. Лица наиболее на него похожие — это герой Записок из Подполья, Свидригайлов в Прест. и Нак. и Ставрогин в Бесах; одну сцену из Ставрогина (растление и пр.) Катков не хотел печатать, но Д. здесь её читал многим…
При такой натуре он был очень расположен к сладкой сентиментальности, к высоким и гуманным мечтаниям, и эти мечтания — его направление, его литературная муза и дорога. В сущности, впрочем, все его романы составляют самооправдание, доказывают, что в человеке могут ужиться с благородством всякие мерзости.
Но одно возведение себя в прекрасного человека, одна головная и литературная гуманность — Боже, как это противно!
Это был истинно несчастный и дурной человек, который воображал себя счастливцем, героем и нежно любил одного себя».
Лев Толстой весьма критически оценивал творчество Достоевского, считал его литературную манеру «безобразной». 12 октября 1910 года Толстой записывает в дневнике: «После обеда читал Достоевского. Хороши описания, хотя какие-то шуточки, многословные и малосмешные, мешают. Разговоры же невозможны, совершенно неестественны…» 18 октября на вопрос своего доктора, как ему нравятся «Карамазовы», он отзовется: «Гадко. Нехудожественно, надуманно, невыдержанно… Прекрасные мысли, содержание религиозное… Странно, как он пользуется такой славой».
Максим Горький в статье «О «карамазовщине» в 1913 году писал следующее: «Неоспоримо и несомненно: Достоевский — гений, но это злой гений наш. Он изумительно глубоко почувствовал, понял и с наслаждением изобразил две болезни, воспитанные в русском человеке его уродливой историей, тяжкой и обидной жизнью: садическую жестокость во всём разочарованного нигилиста и — противоположность её — мазохизм существа забитого, запуганного, способного наслаждаться своим страданием, не без злорадства, однако, рисуясь им пред всеми и пред самим собою».
Данная оценка была опубликована в статье «О «карамазовщине» в 1913 году. (Горький трактовал «карамазовщину» как крайнюю степень безответственности и цинизма — «всё позволено»).
Достоевского обвиняют в том, что он использовал чужие идеи в своём творчестве, что писал роман «Бесы» по газетным хроникам.
Фёдор Михайлович действительно талантливо подхватывал и по-своему развивал чужие идеи. Повесть «Двойник» это от Гофмана, сочувствие к несчастным детям от Диккенса, «Сон смешного человека» перекликается с работой Мильтона «Потерянный рай». Идея тандема девушки-проститутки и студента-преступника в романе «Преступление и наказание» тоже позаимствована Ф.М.Достоевским, как позаимствована им идея и «великого инквизитора», а также сгорающие в камине по воле Настасьи Филипповны 100 тысяч рублей ассигнациями.
Упрекают Достоевского и в том, что он использовал детективный жанр. Его тяга к криминальным сюжетам до сих пор не изучена. Отец писателя в 1839 году будто был растерзан собственными крестьянами за издевательства над людьми и пьяные выходки. Тётка писателя Е.Ф.Ставровская сгорела заживо в церкви, будучи на последнем месяце беременности (случайно задела платьем свечу). Сестра писателя Варвара Михайловна Карелина была убита почти так же, как описал Достоевский в романе «Преступление и наказание».
Во время публикации романа «Преступление и наказание» в газетных подвалах появились сообщения о злодеяниях студента Алексея Данилова, который убил и ограбил занимавшегося ростовщичеством отставного капитана и его служанку, не вовремя вошедшую в комнату.
Было ли это случайным совпадение или провокацией романа?
Рукописные материалы к роману «Преступление и наказание» свидетельствуют о том, что основным импульсом в работе над ним послужила газетная хроника. 12 октября 1865 года в газете «Голос» была опубликована статья с подробным изложением дела об убийстве в Петербурге закладчика Бека и его кухарки, совершённом молодым человеком «развитым, с хорошими наклонностями и из нового поколения». Убийцей оказался князь Микеладзе, 19 лет.
В газетном сообщении обращают на себя внимание многочисленные детали, близкие к тексту романа. Упоминалась деталь с клочком из блокнота ростовщика, где было записано имя закладчика. В романе Достоевского также упоминается «бумажка» с записанным на ней именем Раскольникова. И «клочок» в деле Микеладзе и «бумажка» в романе послужили одной из улик для разоблачения преступника.
Цензурные органы препятствовали проникновению на сцену театра произведений Достоевского, усматривая в них «сплошной протест против существующего общества». «В основании пьесы лежит нигилистическая идея о невменяемости, в известных случаях, преступления. Постигающее Раскольникова наказание, кара закона, нисколько не умаляет, однако, значение проводимой им мысли; она как будто торжествует, при совершенном отсутствии, с его стороны, раскаяния; в Раскольникове не происходит внутреннего переворота, не видно омерзения к себе и к своему делу; он в течение всей драмы подвергается исключительно мучениям страха, а не упрёкам совести, и под конец провозглашает, что совесть его покойна … Ввиду такого неудовлетворительного исхода пьесы, отсутствия в ней торжества жизненной правды и нравственных начал, цензор не находит удобным дозволить оную к представлению на сцене». (Из протокола первого заседания Совета Главного управления по делам печати, на котором рассматривалась пьеса Ушакова, июнь 1867).
«Пусть говорят всё, что хотят, — полагал Достоевский. — Нам свободы необходимо больше, чем всем другим народам, потому что у нас работы больше, нам нужна полная искренность, чтоб ничего не оставалось невысказанным».
Противники Достоевского обвиняют его в неуважении к еврейскому и другим народам, в оправдании войны, призывах взять Константинополь и многих других грехах.
Ф.М.Достоевский в 1877 году был сторонником начала войны с Турцией и призывал к захвату Константинополя. Свою позицию знаменитый мыслитель выразил в рассказе “ПАРАДОКСАЛИСТ”.
«Дикая мысль, – говорил он, между прочим, – что война есть бич для человечества. Напротив, самая полезная вещь. Один только вид войны ненавистен и действительно пагубен: это война междоусобная, братоубийственная. Она мертвит и разлагает государство, продолжается всегда слишком долго и озверяет народ на целые столетия. Но политическая, международная война приносит лишь одну пользу, во всех отношениях, а потому совершенно необходима».
Некоторые считают Достоевского антисемитом. В «Дневнике писателя» за 1877 год в главе 2-й, посвященной «еврейскому вопросу», Достоевский писал: «Когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда…».
Есть и те, кто считают Достоевского писателем-пророком. Будто бы в романе «Бесы» он предсказал русскую революцию и торжество бесов.
Дмитрий Мережковский называл Достоевского пророком русской революции. В 1906 году в эссе «Пророк русской революции» Мережковский писал: «Существует непримиримое противоречие между внешней оболочкой и внутренним существом Достоевского. Извне — мёртвая скорлупа временной лжи; внутри — живое ядро вечной истины».
Лев Шестов в «Апофеоз беспочвенности» писал: «Поверят мне или нет, но я снова скажу и всегда буду повторять: всё-таки прав был не В.Соловьёв, считавший Достоевского пророком, а Н.К.Михайловский, называвший его «жестоким талантом» и «кладоискателем». Достоевский искал кладов – в этом более не может быть сомнения, и молодому поколению, выступающему под флагом благочестивого идеализма, приличней было бы сторониться старого кудесника, в котором только при большой близорукости или совершенной житейской неопытности можно не разглядеть опасного человека, чем избрать его в свои духовные вожди».
Если в 1840-х годах Достоевский выступал как оппозиционер существующему строю, то после возвращения с каторги в его мировоззрении произошёл резкий поворот. В 1870-х годах он становится активным сторонником монархии, выступая за сильную государственную власть.
В последние годы жизни Достоевский обрёл влиятельного друга и единомышленника в лице обер-прокурора Святейшего синода Константина Победоносцева. Достоевский почти еженедельно советовался с ним, сочиняя политические эссе «Дневника писателя» и роман о революционерах «Бесы.
Когда в начале 1873 года вышли отдельным изданием «Бесы», Достоевский через Победоносцева послал их цесаревичу. 16 декабря 1880 года Достоевский был приглашён на встречу с наследником престола и цесаревной в Аничковом дворце.
Всю свою жизнь Александр III старался следовать хорошо известной формуле Достоевского: «Живи так, как если бы от тебя зависела судьба мира».
Именно стараниями обер-прокурора Синода Достоевскому оказали посмертную честь: устроили пышные всенародные похороны, каких прежде не было, вдове и детям император назначил большую пенсию в размере 2 тысяч рублей.
Достоевский умер за месяц до убийства террористами императора Александра II. А если бы дожил, то оказался в сложном положении: с одной стороны, он был государственником, а с другой – приверженцем гуманистических идей.
Недавно я купил новый номер журнала «Историк», посвящённый 200-летию Ф.М.Достоевского. В журнале статьи Игоря Волгина, Дмитрия Бака, Бориса Межуева и других.
Игорь Волгин полагает: «Увы, человечество после него (Достоевского – НК) не изменилось к лучшему, но, несомненно, стало больше понимать о себе».
Философ Борис Межуев считает: «Смею думать, что Достоевский тут был мистически прав: невозможно удержаться в русской культуре, не обратившись хоть каким-то образом к тому, что трудно выразить иной метафорой, чем мать-земля».
Директор Государственного музея истории российской литературы имени В.И.Даля Дмитрий Бак отвечает: «Чему он учит? Да тому, что не может быть простых и ясных объяснений для большинства жизненных событий. Героев мыльной оперы так легко разделить на плохих и добрых, а в случае с Достоевским никакие схемы неприменимы. И в этом его главная наука для современного читателя».
Дмитрий Петрович Бак считает, что «самая глубокая неразгаданная тайна в творчестве Достоевского, это каким образом низкое грешное становится святым и высоким».
Доктор филологических наук, профессор И.А.Есаулов предполагает, что неразгаданная тайна Достоевского в том, как именно и когда произошло его духовное преображение.
Сейчас Достоевский считается вторым после Шекспира писателем за всю человеческую цивилизацию. В чём же заслуга? Их много. На мой взгляд Достоевский показал миру, что ни социальное устройство и даже не религия главное, а сам человек.
«Идеал гражданского устройства в обществе человеческом» есть «единственно только продукт нравственного самосовершенствования единиц… – было так спокон века и пребудет во веки веков», — убеждал Достоевский.
В своём романе-быль «Странник» я попытался представить возможный диалог с Достоевским в духе его «рro et сontra».
— Но что я могу сделать один среди засилья зла, когда каждый за себя, когда власть продажна и за деньги можно подкупить кого угодно, когда…
— «Но нельзя сидеть сложа руки, иначе окончательно дойдешь до самооправдания, до сознания собственного бессилия перед властью обстоятельств: при чём я, эпоха виновата, время-то, мол, какое! — нероново!..»
— Откуда в людях столько жестокости? Отчего одна индивидуальность желает подавлять другую, а один народ эксплуатировать другой? Только из-за того, чтобы доказать свое превосходство? Что это: естественная конкуренция или противоестественное самоуничтожение?
— «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей».
— Мне нужна истина, а не благие выдумки. Между альтруизмом и эгоизмом побеждает эгоизм — это факт! Совесть, возможно, и оказывает сдерживающее воздействие, однако тело берёт верх! Абсурд заключается в том, что все понимают нежелательность такого порядка вещей, но это и есть реальность.
— «Или действительно высший смысл именно в этой бессмысленности: и страсти духовные, муки совести, полёт мысли, порывы творческого вдохновения, неколебимость веры не более чем чудовищная ухмылка над бедным человечеством, пустая игра воображения, чтобы хоть на краткий миг забыться, отвлечься от жуткой неминуемости этой последней правды, от этого вселенского, паучьи ненасытного бога — чрева?»
— Не могу, не хочу в это верить! Как же тогда жить, если и в самом деле тело над душой берёт верх? Или главный закон жизни — выживай?
— «Лучше уж гнуться, чем переломиться; согнёшься да выпрямишься, прямее будешь».
— Я не могу равнодушно смотреть на людскую боль, как люди желают себе смерти. Всё окружающее кажется абсурдом, лишённым какого-либо смысла.
— «Подумаешь — горе, раздумаешь — воля Господня».
— Куда ни глянь, везде господствует сила. И все призывы к любви и добру не останавливают злых людей, любовь не побеждает ненависти, добро не уничтожает зла.
— «Красота спасёт мир».
— Но как?! Я жизнью готов пожертвовать, лишь бы понять смысл происходящего, что есть человек.
— «Человек есть тайна. Её надо разгадывать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
(из моего романа-быль»Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё, что я хочу сказать людям, заключено в главных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
4\ Всё есть любовь
А что лично Вы относите в Достоевском к PRO, а что к CONTRA?
P.S. Читайте продолжение в следующей моей статье о Достоевском.
© Николай Кофырин – Новая Русская Литература
Метки: Лев Толстой, лев шестов, Новая Русская Литература, РХГА, Фёдор Достоевский