«От хорошей жизни писателем не становятся. Надо что-то претерпеть», – говорил Михаил Зощенко. С его творчеством я познакомился в 10 классе, когда друг предложил мне инсценировать на школьном вечере рассказ «Аристократка». Мне, конечно, выпало играть её. Друг нашёл где-то старый ридикюль, мать достала старое дореволюционное бабушкино платье из чёрных кружев. Самое сложное было съесть быстро три пирожных. Мы купили два эклера и разделили пополам. Запомнилась финальная фраза: «Не в деньгах, гражданка, счастье».
27 сентября писатель Александр Мелихов пригласил меня в музей Михаила Зощенко на презентацию своей новой книги «Сапфировый альбатрос». Его роман удостоен премии «Книга года – 2023» в номинации «Проза года». Также Мелихов стал лауреатом Международной литературной премии имени Фазиля Искандера за 2022 год.
Я пришёл пораньше и с удовольствием ознакомился с экспозицией музея. А потом задал несколько вопросов Александру Мелихову, с которым знаком уже сорок лет.
Главная тема произведений Зощенко – изображение «маленького человека», вернее, обывателя. По меткому определению литературоведа Виктора Шкловского, Михаил Зощенко писал о человеке, который «живёт в великое время, а больше всего озабочен водопроводом, канализацией и копейками. Человек за мусором не видит леса».
«Человека жалко» – вот главный лейтмотив творчества Зощенко. — «Уважать людей и любить их надо со всей силой своего сознательного сердца».
Ничто на свете так не удручало писателя, как то, что люди весело смеются, читая его рассказы. А он считал, что не смеяться над ними надо, а плакать.
Зощенко не только знал жизнь и интересы своего читателя, но что особенно важно, владел его языком. «Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая. Доступная бедным. Может быть, поэтому у меня много читателей».
Ошеломляющий успех рассказов Зощенко у его современников и ныне живущих можно объяснить только одним: эти рассказы учат конкретного человека выживать в конкретных условиях.
Как было вынести «целые бои» в коммуналке по ничтожному поводу, жизнь в ванной, драка за шайку в бане, использование порошка против блох вместо пудры, гостиничный номер с разбитым окном, повальное воровство?!
Ужас бытия смягчался смехом. Осмеянное переставало быть страшным. Это было не просто смешно, это было чарующе свежо и ново. «Не нарушайте беспорядок»; «А в кухне ихняя собачонка, системы пудель, набрасывается на потребителя и рвёт ноги»; «А хозяин держится индифферентно – перед рожей руками крутит».
В 1920-1930-е годы книги Зощенко переиздавались огромными тиражами. Писатель ездил с выступлениями по стране, успех его был невероятен. Короткие истории про баню, немецкое средство от блох, пропавшую галошу, кражу чемодана и, конечно же, одну незадачливую любительницу пирожных («Аристократку»), печатались огромными тиражами. За десять лет успели выйти два шеститомных собрания сочинений писателя. Зощенко узнавали на улицах, ему звонили домой, пачками писали письма. В издательстве «Аcademia» вышла монография, посвящённая его творчеству.
Зощенко был так популярен, что боялся ходить по улицам, его все узнавали. Писатель оправдывался: граждане, вы ошиблись, я не Зощенко, я — Бондаревич.
Секрет оглушительного успеха был в небывалом для литературы языке. «Старорежимные» выражения, агитки, грубый уличный говорок, брошенные в один котел, образовывали взрывоопасную, восхитительную смесь.
1 февраля 1939 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении советских писателей». В Указе писатели были поделены на три категории. Зощенко был награждён по средней категории орденом Трудового Красного Знамени. По высшей категории орден Ленина получил Михалков, Фадеев, Шолохов, Катаев, Маршак, Асеев и другие.
Михаил Михайлович Зощенко родился 10 августа 1894 года в Санкт-Петербурге.
Его отец — художник Михаил Иванович Зощенко (русский, из полтавских дворян, 1857-1907).
Мать — Елена Осиповна (Иосифовна) Зощенко, русская, дворянка, до замужества была актрисой, печатала рассказы в газете «Копейка».
Современные биографы считают, что первые рассказы Зощенко являются подражанием творчеству его матери. Ещё 13-летним мальчишкой он начал писать, и с удовольствием занимался словесностью. Несмотря на это, Михаил учился в школе из рук вон плохо, а по русскому языку и вовсе умудрился завалить экзамен на аттестат зрелости. На выпускных экзаменах в гимназии за сочинение ему поставили кол. Михаил пытался отравиться прямо в здании гимназии, напоказ. После этого ему разрешили переписать сочинение.
В 1913 году Зощенко окончил 8-ю Санкт-Петербургскую гимназию. Один год учился на юридическом факультете Университета (был отчислен за неуплату).
Сразу после начала Первой мировой войны добровольцем вступил в Русскую императорскую армию. В результате немецкой газовой атаки был отравлен газами и отправлен в госпиталь. В октябре после лечения в госпитале признан больным первой категории, но отказался от службы в запасном полку и 9 октября вернулся на фронт в свой полк.
В период Первой мировой войны Зощенко награждён пятью орденами.
Летом 1917 года Зощенко назначен начальником почт и телеграфов и комендантом почтамта Петрограда. От предложения эмигрировать во Францию отказался.
При советской власти работал секретарём суда, инструктором по кролиководству и куроводству в Смоленской губернии.
«За три года я переменил двенадцать городов и десять профессий, — описывал Зощенко этот период своей жизни. — Я был милиционером, счетоводом, сапожником, инструктором по птицеводству, телефонистом пограничной охраны, агентом уголовного розыска, секретарём суда, делопроизводителем. Это было не твёрдое шествие по жизни, это было — замешательство».
В печати Зощенко дебютировал в 1922 году. Вместе с Кавериным, Фединым, Всеволодом Ивановым посещал литературную студию, которую Корней Чуковский организовал при издательстве «Всемирная литература». Посетители этой студии образовали группу «Серапионовы братья».
Члены группы говорили о необходимости независимости искусства от идеологии и политики, в изображении реальности старались идти от фактов жизни, а не от лозунгов. Критики, опасливо относясь к «серапионам», считали, что Зощенко представляет собой «наиболее сильную» среди них фигуру.
Чуковский дал такой портрет Михаила Зощенко: «Маленький, оливково-смуглый, с офицерской выправкой, с высоко поднятой головой, с удивительно изящными маленькими руками и ногами».
Некоторым тогдашним критикам открытые Михаилом Зощенко новые языковые формы виделись «как нарушение привычных представлений о литературном каноне».
Сам Михаил Михайлович не раз говорил: «…Уже никогда не будут писать и говорить тем невыносимым суконным интеллигентским языком, на котором многие ещё пишут, вернее — дописывают. Дописывают так, как будто в стране ничего не случилось».
«Нам нужен ржаной хлеб, а не сыр бри», — эта фраза из письма редактора молодому писателю стала хрестоматийной.
Редактору, утверждающему, что произведения Михаила Михайловича «не есть литература», он ответил так: «Я не стал ждать, когда отрастет хвост у моего литературного коня. На своём «бесхвостом коне» я поехал дальше».
«Моя тема — «переделка человека», но не в том смысле, как это выражение употребляется критиками. Я имею в виду переделку не персонажей, а читателя, который должен с помощью художественной сатиры воспитывать в себе отвращение к уродливым и пошлым сторонам жизни».
Максим Горький, прочитав первые рассказы Зощенко, смеялся до слез и говорил о своем «крестнике» с неизменным восторгом.
Во время Великой Отечественной войны по предложению главного режиссёра Ленинградского театра комедии Н.П. Акимова Михаил Зощенко и Евгений Шварц взялись за написание пьесы «Под липами Берлина». Постановка о взятии советскими войсками Берлина шла на сцене театра в то время, когда немцы держали в блокаде Ленинград.
В 1944-1946 годах Зощенко много работал для театров. Две его комедии были поставлены в Ленинградском драматическом театре, одна из которых — «Парусиновый портфель» — выдержала 200 представлений за год.
В эвакуации Зощенко продолжал работать над повестью «Перед восходом солнца (рабочее название — «Ключи счастья»). Эту книгу Зощенко считал главной, в ней он рассказал о преодолении себя. Основную мысль повести можно выразить так: «Сила разума способна победить страх, отчаяние и уныние». Как говорил сам Зощенко, это и есть контроль высшего уровня психики человека над низшим. Это произведение и ныне помогает «победить страх жизни».
Начиная с августа 1943 года журнал «Октябрь» успел опубликовать первые главы повести «Перед восходом солнца». Публикация вызвала целый шквал обвинений в несовременности, самокопании и была приостановлена. Продолжение публикации журналу было строго запрещено.
Иосиф Сталин начертал своей рукой: «Разве этот дурак, писака Зощенко, балаганный рассказчик может воспитывать»?
Зощенко написал письмо Сталину, где клялся, что «никогда не был антисоветским человеком», «литературным пройдохой или низким человеком».
В апреле 1946 года Зощенко в числе других писателей был награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг».
Но через три месяца 14 августа 1946 года вышло Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором за «предоставление литературной трибуны писателю Зощенко» подверглись жесточайшей разгромной критике редакции обоих журналов. Журнал «Ленинград» вообще был закрыт навсегда.
После перепечатки журналом «Звезда» его рассказа для детей «Приключения обезьяны» (опубликован в 1945 году в «Мурзилке»), оказалось, что «окопавшийся в тылу Зощенко ничем не помог советскому народу в борьбе против немецких захватчиков». «Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами».
А.А. Жданов назвал «Перед восходом солнца» «омерзительной вещью», а её автора «мещанином и пошляком». После постановления и доклада Жданова Зощенко был исключён из Союза писателей, лишён средств к существованию. Писателя не только перестали печатать — Зощенко был полностью вычеркнут: его имя не упоминалось в прессе, даже издатели переведённых им произведений не указывали имя переводчика. Почти все из знакомых литераторов прекратили с ним отношения.
В письмах, написанных «вождю народов» в конце 1940-х, Михаил Михайлович просил только об одном: разобраться во всей этой чудовищной ситуации, признать всё случившееся ошибкой. «Я ничего не ищу и не прошу никаких улучшений в своей судьбе».
После смерти Сталина был поднят вопрос о восстановлении Зощенко в Союзе писателей. Симонов предложил принять Зощенко в Союз писателей как переводчика, а не как писателя. По его мнению, восстановить — значит признать свою неправоту. В июне 1953 года Зощенко был заново принят в Союз писателей. Бойкот ненадолго прекратился.
В очередях того времени можно было услышать такой разговор: «Жёны за все в ответе. Вот и сейчас, ведь все знают, что Зощенко подлец и мерзавец, а жену его Ахматову за что так ругают? Всё за него же!»
В мае 1954 года Зощенко и Ахматова были приглашены в Дом писателя, где проходила встреча с группой студентов из Англии. Английские студенты настаивали на том, чтобы им показали могилы Зощенко и Ахматовой, на что им ответили, что обоих писателей им предъявят живьём.
На встрече один из студентов задал вопрос: как Зощенко и Ахматова относятся к губительному для них постановлению 1946 года. Смысл ответа Зощенко сводился к тому, что с оскорблениями в свой адрес он не может согласиться, он русский офицер, имеющий боевые награды, в литературе работал с чистой совестью, его рассказы считать клеветой нельзя, сатира была направлена против дореволюционного мещанства, а не против советского народа. Англичане ему аплодировали.
После этой встречи в газетах появляются разгромные статьи, выступление Зощенко критикуют на писательских собраниях, начинается новый виток травли. На собрании, куда специально прибыло московское литературное начальство, через месяц после встречи с англичанами, Зощенко обвинили в том, что он осмелился публично заявлять о несогласии с постановлением ЦК ВКП(б).
Выступил и Зощенко: «Я могу сказать — моя литературная жизнь и судьба при такой ситуации закончены. У меня нет выхода. Сатирик должен быть морально чистым человеком, а я унижен, как последний сукин сын… У меня нет ничего в дальнейшем. Ничего. Я не собираюсь ничего просить. Не надо мне вашего снисхождения — ни вашего Друзина, ни вашей брани и криков. Я больше чем устал. Я приму любую иную судьбу, чем ту, которую имею».
Зощенко был потерян для нашей литературы на 12 лет. Школьникам на уроках литературы внушали, что Зощенко это где-то рядом с Мережковским и Гиппиус. В библиотеках его книг много лет не было.
Ещё в 1948 году Зощенко сказал Евгению Шварцу: «Хорошо, что это случилось сейчас, когда мне уже исполнилось 50 лет, и я сделал почти всё, что мог сделать».
Последние годы жизни писатель провёл на даче в Сестрорецке. Незадолго до кончины Михаил Михайлович сказал: «Литература — производство опасное, равное по вредности лишь изготовлению свинцовых белил».
По достижении пенсионного возраста в середине августа 1955 года писатель подал в Ленинградское отделение СП заявление о предоставлении пенсии. Однако лишь в июле 1958 года, незадолго до смерти, после долгих хлопот Зощенко получает извещение о назначении персональной пенсии республиканского значения (в размере 1200 руб. ежемесячно).
Ему сначала сообщили о назначении персональной пенсии, а потом прислали бумагу из сберкассы с требованием предъявить справку от домоуправления о заработке за последний месяц. Зощенко испугался, как бы пенсию не отобрали: как раз накануне он получил случайный гонорар. Напрасно знакомый адвокат успокаивал его — Зощенко ничему уже не верил.
После отравления газами во время Первой мировой войны Михаил Зощенко всю жизнь испытывал недомогания и лечился. Весной 1958 года Михаил Михайлович получил отравление никотином, что повлекло за собой кратковременный спазм сосудов мозга; затруднилась речь, он перестал узнавать окружающих. За день до смерти 21 июля к больному вернулась осмысленная речь. И сказал он следующее: «Как странно, Верочка, как странно… Как я нелепо жил…» И сел, положив голову на плечо жене, тесно прижавшись, как очень давно с ней не сидел… Той же ночью его не стало».
22 июля 1958 года в 0:45 Михаил Зощенко умер от острой сердечной недостаточности.
Вера Зощенко, супруга поэта вспоминала. «Он стоял, прислонившись к печке. Я спросила его: «Что же для вас самое главное в жизни?» И была уверена, что услышу: «Конечно же, вы!» Но он сказал очень серьезно и убежденно: «Конечно же, моя литература».
Когда Зощенко был студентом, некий гастролирующий гипнотизер, большой умелец гадать на картах, предсказал ему: «У вас, юноша, скоро обнаружатся большие способности. Вы прославитесь. Но кончите плохо. А на похоронах ваших умные люди будут смеяться». В общем, так оно примерно и вышло.
Похороны писателя на «Литераторских мостках» Волковского кладбища власти запретили, и писатель был похоронен на городском кладбище Сестрорецка. По свидетельству очевидца, мрачный в жизни Зощенко улыбался в гробу. В 1995 году на могиле было установлено надгробие. Рядом похоронены жена писателя, сын Валерий, внук Михаил.
Я часто бываю в Сестрорецке и всегда вспоминаю Михаила Зощенко. В Сесторецке ежегодно в августе в библиотеке у памятника Зощенко проводятся праздники, посвящённые его творчеству.
Имя Зощенко носит Центральная библиотека Курортного района Санкт-Петербурга.
В Санкт-Петербурге на улице Малая Конюшенная, дом 4/2, квартира 119, где писатель с 1954 по 1958 жил последние годы находится государственный литературно-мемориальный музей. Музей создан в 1987 году.
По произведениям Зощенко снято несколько художественных фильмов, в том числе знаменитая комедия Леонида Гайдая «Не может быть» (1975 год). Я смотрел эту комедию раз сто, каждый раз пересматриваю с удовольствием и смеюсь до слёз. Хотя это самая что ни на есть сермяжная правда жизни.
«Ну уж очень забавное дело слушал я в Народном суде… » Хорошо это закончилось или нет, но Горбушкина посадили только через неделю».
«Вот вы говорите: «Не может быть!.. Не может быть!.. И мы говорим: «Конечно не может!!!» А всё-таки было!..»
«А ежели что касается семейного фронта, то жизнь, уважаемые граждане, такая сложная штуковина, что нет ничего такого, чего бы в ней не было… »
«Женитьба братцы-граждане дело серьёзное. Жениться – это вам не в баню сходить».
«Так давайте железной метлой сатиры подметать всё, что в отдельных случаях можно ещё подмести. Мы лично – за!»
Из книги «Михаил Зощенко в воспоминаниях современников». М.: Советский писатель, 1981.
«Доктор, меня мучает депрессия, жить не хочется, каждый день для меня мука. Перепробовал все средства, все лекарства, ничего не помогает.
- Попробуйте вот ещё что. Каждый день читайте на ночь по рассказу Михаила Зощенко.
- Мне это не поможет. Я и есть Михаил Зощенко.
«Смысл жизни не в том, чтобы удовлетворять желания, а в том, чтобы их иметь», — утверждал Михаил Зощенко.
«У вас какое-то странное отношение к жизни — как к реальности, которая вечна. Заработать! Позаботиться о будущем! Как это смешно и глупо располагаться в жизни, как в своём доме, где вам предстоит вечно жить? Где? На кладбище. Все мы, господа, гости в этой жизни — приходим и уходим. И нельзя так по-хозяйски произносить слова: заработать! Какое варварское мышление!»
«Цивилизация, город, трамвай, баня — вот в чём причина возникновения нервных заболеваний. Наши предки в каменном веке и выпивали, и пятое — десятое, и никаких нервов не понимали».
«Ничего плохого, кроме хорошего, не произойдет».
«Война станет абсурдом, думаю я, когда техника достигнет абсолютного попадания».
«Красивое никогда не бывает смешным».
«Жизнь слишком скоротечна, чтобы устраиваться в ней так основательно, так всерьёз».
«Это большое несчастье — никого не любить».
«Любовь, как это ни удивительно, связана прежде всего с крупнейшими неприятностями».
«Любовь — это слепая воля к жизни. Она заманивает человека призраками индивидуального счастья и делает его оружием своих целей».
«Любовь в этом смысле всегда отрицательно отражается на мировоззрении отдельных граждан. Замечается иной раз нытьё и разные гуманные чувства. Наблюдается какая-то жалость к людям и к рыбам и желание им помочь. И сердце делается какое-то чувствительное. Что совершенно недопустимо в наши дни».
«Люди умеют любить только то, к чему не привыкли».
«Из всех дивных явлений и чувств, рассыпанных щедрой рукой природы, нам, наверно, я так думаю, наижальче всего будет расстаться с любовью».
«Горе молодого счастливого отца не поддается описанию».
«В мужицкой стране должен править мужик. Интеллигент повернёт на Запад. Рожи кривые — следствие уродливой социальной действительности».
«Всякая книга — плод страданий и раздумий автора, и она должна иметь для читателя ценность практическую. Поэтому писать нужно и можно лишь то, что самолично пережил и выстрадал. Причём если не уверен, что твои произведения будут читать через сто лет, не стоит и бумагу марать. Можно опубликовать тома, а на слуху останутся только строчки. Так что справедливо, когда настоящий талант оценивается после смерти. Купить посмертную славу невозможно. Только Вечность даёт истинную оценку. Талант писателя и состоит в умении разглядеть в случайном закономерное, выделить в суетном неизменное, чтобы перевести временное в вечное».
«В книгах люди прежде всего стремятся найти сочувствие своей боли. Подлинное общение — всегда сопереживание, а потому бессловесно. Слова не могут выразить всего, что мы чувствуем. Когда человек обращается к другому, он хочет не столько объясниться, сколько облегчить свою душу. Напишешь что-нибудь для себя, для души, а критики набросятся, как мухи навозные, разберут по косточкам, так что и себя не узнаешь, и не рад будешь, что написал. Слова мало что скажут. Лучше просто любить».
(из моего романа-исследования «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё что я хочу сказать людям, заключено в основных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
4\ Всё есть любовь
А Вам нравится творчество МИХАИЛА ЗОЩЕНКО?