Сегодня 11 ноября 202-ая годовщина со дня рождения Фёдора Михайловича Достоевского. Героев его романов принято называть носителями определённой идеи. Самая, пожалуй, известная – «право имеющего и тварь дрожащая» от Родиона Раскольникова.
Образно выражаясь, Достоевский «открыл ящик Пандоры», выпустив «бесов», показав «подпольного человека», представив «великого инквизитора», разрекламировав «идейного убийцу» Родиона Раскольникова и даже дав слово Смердякову.
«Каждое слово имеет последствия», – говорил Жан-Поль Сартр.
«Парадокс чтения – оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом», – полагает французский писатель Д. Пеннак.
Несёт ли писатель ответственность за те идеи, которые вкладывает в уста своих героев? Я попытался найти ответ на этот вопрос на традиционной XLVIII международной конференции «Достоевский и мировая культура», проходящей в Петербурге.
Как говорят достоеведы: если сложить как осколки разбитого зеркала всех героев Достоевского, то в нём отразится сам Фёдор Михайлович.
Известно, что многих своих героев Достоевский наделял собственными чертами характера и фактами своей биографии. Например, воспоминания о казни на Семёновском плацу «десять ужасных, безмерно-страшных минут ожидания смерти» он вложил в уста князя Мышкина (роман «Идиот»).
Замысел «жития великого грешника» шёл из глубин собственной души писателя. Все черты карамазовщины были в самом Достоевском. И Фёдор Павлович, и Дмитрий Карамазов, Иван, Алексей, и даже Смердяков, – всё это грани души самого Достоевского.
Именно в самоубийце-философе Кириллове Достоевский воплотил свои многолетние размышления о праве человека на жизнь и смерть. «Если нет Бога, то я – Бог», — говорит Кириллов в романе «Бесы».
Кириллов утверждает, что все люди непременно убили бы себя, если бы не имели страха боли и страха смерти. «Кто победит боль и страх, тот сам Бог будет. А тот Бог не будет». «Кто убьёт себя только для того, чтобы страх убить, тот тотчас Бог станет».
Н.Н.Богданов в своей последней книге (которую он мне подарил с автографом) пишет: «Подчас автор совсем не отделяет себя от своих героев, пусть даже они и очевидные антиподы друг другу. Скажу больше: даже в образах откровенных чудаков и сумасбродов видны черты их создателя: ведь описать с такой точностью все нюансы человеческой души можно, только черпая материал из самого себя!» (с.50).
Я сторонник «биографического метода» в литературоведении, и потому считаю, что «в книгу нужно смотреть через плечо автора». Характерная ошибка – отождествлять героев с их автором. Но в случае с Достоевским это почти полное совпадение.
По опыту своего литературного творчества могу сказать, что наиболее убедительно писатель излагает то, что пережил самолично. И наиболее правдоподобны те персонажи, которые похожи на него самого. Однако ошибка делать выводы о писателе на основании поступков его героев; а также анализировать сочинённый роман как реальность. Герои Достоевского всего лишь символические образы, носители определённой авторской идеи. И нельзя анализировать их поступки как поступки реальных людей.
Весьма распространённая ошибка смешивать мнение автора и высказывания его героев. Известные высказывания не всегда совпадают с мнением самого Достоевского.
«Если Бога нет, то всё дозволено». «Русский – значит православный». «Мир спасёт красота».
Когда приводят такие «цитаты», обычно их сопровождают словами «так говорил Достоевский». А он так не говорил! Так говорили герои его произведений. А точка зрения писателя была иной. Некоторые герои были его противоположностью. Да, писатель вложил в уста своего «отрицательного героя» те или иные высказывания, чтобы доказать их несостоятельность или ошибочность.
В романе «Братья Карамазовы» Смердяков пустился в довольно откровенные рассуждения о своей ненависти к России и презрении к простому мужику. В ответ на замечание собеседницы, что, будь тот «военным юнкерочком али гусариком молоденьким», он бы так не выражался, «а саблю бы вынул и всю Россию стал бы защищать», герой возразил, что он не только не желал бы быть «гусариком», но вообще хотел бы «уничтожения всех солдат-с». На вопрос Марьи Кондратьевны: «А когда неприятель придет, кто же нас защищать будет?» – Смердяков и выдал свою знаменитую сентенцию, которую стоит процитировать полностью: «Да и не надо вовсе-с. В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с».
Достоевский был знаком со многими передовыми идеями своего времени, творчески их перерабатывал и вкладывал в уста своих героев или создавал героев под эти идеи. Но приписывать ему эти идеи было бы неправильно.
Например, герой романа «Бесы» Пётр Верховенский. Прослеживается связь художественного воплощения принципов революционной тактики Петра Верховенского с положениями революционера С.Г. Нечаева, изложенными в «Катехизисе революционера» (1869), из которого Достоевский позаимствовал этические установки, интенцию к преступлению и в целом бесовский дух излагаемых героем тезисов.
«Слушайте, мы сначала пустим смуту, — торопился ужасно Верховенский, поминутно схватывая Ставрогина за левый рукав. — Я уже вам говорил: мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не те только, которые режут и жгут да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я без дисциплины ничего не понимаю. Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши. Присяжные, оправдывающие преступников сплошь, наши. Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают! С другой стороны, послушание школьников и дурачков достигло высшей черты; у наставников раздавлен пузырь с желчью; везде тщеславие размеров непомерных, аппетит зверский, неслыханный… Знаете ли, знаете ли, сколько мы одними готовыми идейками возьмем? Я поехал — свирепствовал тезис Littré, что преступление есть помешательство; приезжаю — и уже преступление не помешательство, а именно здравый-то смысл и есть, почти долг, по крайней мере благородный протест. «Ну как развитому убийце не убить, если ему денег надо!». Но это лишь ягодки. Русский бог уже спасовал пред «дешевкой». Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты, а на судах: «двести розог, или тащи ведро». О, дайте взрасти поколению! Жаль только, что некогда ждать, а то пусть бы они еще попьянее стали! Ах, как жаль, что нет пролетариев! Но будут, будут, к этому идёт…
Но одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жёстокую, себялюбивую мразь, — вот чего надо!…»
Относительно героев романа «Бесы» Достоевский признавался: «Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может, и мог бы…. во дни моей юности».
Террориста Нечаева судили показным судом. Но можно ли судить самого писателя за высказывания его героев?
Достоевского обвиняют в том, что он использовал чужие идеи в своём творчестве, что писал роман «Бесы» по газетным хроникам. Достоевский действительно талантливо подхватывал и по-своему развивал чужие идеи. Повесть «Двойник» это от Гофмана, сочувствие к несчастным детям от Диккенса, «Сон смешного человека» перекликается с работой Мильтона «Потерянный рай». Идея тандема девушки-проститутки и студента-преступника в романе «Преступление и наказание» тоже позаимствована Ф.М.Достоевским, как позаимствована им идея и «великого инквизитора», а также сгорающие в камине по воле Настасьи Филипповны 100 тысяч рублей ассигнациями.
Разумеется, это не плагиат, а творческое заимствование. Вся культура построена на заимствованиях. Достоевский делал это гениально!
08\11\2023 состоялась презентация книги «Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади». Автор книги доктор филологических наук, литературовед, заместитель директора по научной работе Литературно-мемориального музея Ф.М, Достоевского – Борис Николаевич Тихомиров.
Раньше была цензура, и она отвечала за допустимость публикации различных идей в печати. Сейчас нет цензуры, но есть редактура. Писатель за свои публикации может быть привлечён к ответственности (в том числе и уголовной).
Конечно, привлечь Достоевского к ответственности невозможно. Хотя в «Дневнике писателя» действительно есть высказывания Фёдора Михайловича, за которые его можно было бы сегодня «судить». В начале прошлого века были весьма популярные театрализованные суды над Чацким, Евгением Онегиным, Родионом Раскольниковым и другими героями популярных произведений.
«Нам не дано предугадать как слово наше отзовётся», — писал Фёдор Тютчев.
Герои произведений начинают жить как бы «самостоятельной жизнь», будто независимо от автора. И писателю часто приходится открещиваться от обвинений, будто так считает не только его герой, но и сам автор.
После смерти Достоевского прошло 142 года. Наступил конец эпохи постмодернизма и гуманизма. Идёт изменение мироустройства, смена картины миры. Но некоторые идеи Достоевского живут и побеждают. Сегодня все мечтают стать «ротшильдами». Ставрогины берут верх! Великий инквизитор властвует через демократию. Теория Раскольникова о «твари дрожащей и право имеющем» продолжает жить. Как и идея Ивана Карамазова «Если Бога нет, то всё дозволено».
Раскольников говорит Соне: «Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по–моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, – смотря, впрочем, по идее и по размерам её, – это заметьте».
На одной из конференций «Достоевский и мировая культура» было зачитано сочинение воровского авторитета. «В каждом из нас сидит Раскольников. Вот ты не можешь убить, а я могу. Потому что я не тварь дрожащая, а право имеющий. Потому у меня есть всё, а у тебя ничего. Всегда есть люди, которые имеют право убивать. Я бы таких людей ставил управлять государством. Одного такого лично знаю: отсидел своё, а теперь крупный бизнесмен, миллионер, всеми уважаемый гражданин. Так вот бывает по жизни. А Раскольников твой — дурак. Надо было и топор заранее припасти, и подельника найти, и квартиру заранее отследить. Логика Раскольникова безупречна: одни убивают миллионы — и им ставят памятники, а другие ломаются на одном убийстве».
Некоторые считают чрезмерным изображение Достоевским всевозможных пороков и страданий человеческих, называя писателя «жестокий талант», «гений подполья», «адвокат зла».
Доктор филологических наук Викторович привёл слова критика XIX века Овсеенко, который утверждал, что у Достоевского есть некоторая эстетическая нечистоплотность: он выводит миазмы и пороки своих героев и делает это так, что читатель начинает к этому привыкать и начинает воспринимать как норму. Овсеенко говорил, что Достоевский понижает планку дозволенности, эстетической порядочности, приличия; приучает читателя к этому смраду.
Достоевский расчёсывал свои душевные раны, и честно рассказывал об этом устами своих героев. Герои Достоевского – это он сам в разных ипостасях. Это прежде всего герой «Записок из подполья».
Откровенность Достоевского в обсуждении полового вопроса смущала его коллег и собеседников. Один из тех, кто записывал беседы Достоевского, Е.Н.Опочинин замечает: “Всего сполна не буду записывать: пожалуй, уж слишком откровенно”.
Современники вспоминают слова Достоевского о растлении малолетней девочки. Сам Достоевский потом объяснял, что это не он, а его герой… Растление малолетней встречается в романе «Преступление и наказание», а также в «Бесах». Но мы-то знаем, сколь часто в уста своих героев Достоевский вкладывал собственные размышления.
С коллегами Достоевский часто беседовал на тему греховности человека. “В этом отношении (т.е. в половом) столько всяких извращений, что и не перечтёшь… Я думаю, однако же, что всякий человек до некоторой меры подвержен такой извращённости, если не на деле, то хотя бы мысленно… Только никто не хочет в этом сознаваться”.
Редактор «Русского вестника» М.Н.Катков отказался печатать первоначальную версию главы «У Тихона», в которой Ставрогин исповедуется в совершённом грехе – совращении Матрёши. Даже настроенные доброжелательно к Достоевскому Майков А.Н. и Страхов Н.Н. сочли сцену «чересчур реальной».
Сила Достоевского в том, что он не боялся говорить о человеческих (в том числе и своих) пороках, честно их исследовал, не идеализировал сложную человеческую природу. «Меня зовут психологом, – писал Фёдор Михайлович, – неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой».
«Проклятые вопросы», которые сформулировал Достоевский, продолжают «мучить» людей во всём мире. Может ли красота спасти мир? Действительно ли есть люди, право имеющие убивать, и те, кто должен терпеть насилие («тварь дрожащая»)? Можно ли построить высшую гармонию на слезинке замученного ребёнка?
Достоевский утверждал, что невозможно представить вселенскую гармонию, в основании которого лежит слезинка хотя бы одного замученного ребёнка. В романе «Братья Карамазовы» Иван говорит брату Алёше, что не приемлет Бога, который допускает в этом мире страдания невинных детей ради некой «высшей гармонии».
Реализм действительной жизни Достоевского требовал признать, что правило всепрощения в реальной жизни не работает. Алёша Карамазов должен был бы простить генерала, замучившего ребёнка, но он не только не прощает, но и требует «расстрелять!»
Можно ли выжить, прощая врагов своих и возлюбив их по заповеди Христовой?
Если я возлюблю ближнего как самого себя, то не должен его жрать, и тогда он сожрёт меня. Значит, я из любви к ближнему должен принести себя в жертву? Да никто не живёт по христовой заповеди! Это только на словах призывают к любви, а на деле жрут друг друга. Необходимость заставляет бороться за выживание. Значит, не верна христова заповедь, если противоречит природе человеческой. Выходит, Христос ошибался, раз не под силу людям любить ближнего своего как самого себя.
Многие идеи Достоевского не прошли проверку временем. Красота не спасает мир. Не подтвердились и пророчества Достоевского о славянском единстве (панславянский мир). Как и то, что Россия и Европа объединятся во Христе. Русская идея не смогла воплотиться в жизнь. Писатель порой и сам подозревал, что такой исход возможен.
«Я понимаю слишком хорошо, почему русские с состоянием все хлынули за границу и с каждым годом больше и больше. Тут просто инстинкт. Если кораблю потонуть, то крысы первые из него выселяются. Святая Русь страна деревянная, нищая и… опасная, страна тщеславных нищих в высших слоях своих, а в огромном большинстве живёт в избушках на курьих ножках. Она обрадуется всякому выходу, стоит только растолковать. Одно правительство ещё хочет сопротивляться, но машет дубиной в темноте и бьёт по своим. Тут всё обречено и приговорено. Россия, как она есть, не имеет будущности». (Кармазинов. Достоевский, «Бесы», часть 2 глава 6, 1872 г.)
Считал ли так сам Достоевский?
В первом номере «Гражданина» за 1873 г. Достоевский заявляет: «Буду и я говорить сам с собой … в форме этого дневника. <...> Об чем говорить? Обо всем, что поразит меня или заставит задуматься».
«Можно очень уважать человека, расходясь с ним в мнениях радикально».
Некоторые считают Достоевского антисемитом. В «Дневнике писателя» за 1877 год в главе 2-й, посвященной «еврейскому вопросу», Достоевский писал: «Когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда…».
В романе «Подросток» обрусевший немец Крафт математически «вычислил», что «русский народ есть народ второстепенный, которому предназначено послужить материалом для более благородного племени, а не иметь самостоятельной роли в судьбах человечества». Крафт уверяет, что «скрепляющая идея пропала. Все точно на постоялом дворе и собираются вон из России».
При всём своём человеколюбии Ф.М.Достоевский в 1877 году был сторонником начала войны с Турцией и призывал к захвату Константинополя. Свою позицию знаменитый мыслитель выразил в рассказе “ПАРАДОКСАЛИСТ”.
«Дикая мысль, – говорил он, между прочим, – что война есть бич для человечества. Напротив, самая полезная вещь. Один только вид войны ненавистен и действительно пагубен: это война междоусобная, братоубийственная. Она мертвит и разлагает государство, продолжается всегда слишком долго и озверяет народ на целые столетия. Но политическая, международная война приносит лишь одну пользу, во всех отношениях, а потому совершенно необходима».
Мысль о том, что «мир спасёт красота» высказана в романе «Идиот» (1868) в части 3, главе V. Эти слова с иронией произносит 18-летний юноша Ипполит Терентьев, ссылаясь на переданные ему Николаем Иволгиным слова князя Мышкина. «Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасёт «красота»? Господа, — закричал он , громко всем, — князь утверждает, что мир спасёт красота!»
Эти слова понимают буквально, вопреки авторскому видению. Хотя Достоевский писал: мир красотою спасётся. В своём толковании красоты Фёдор Михайлович выступает единомышленником немецкого философа Иммануила Канта (1724—1804), говорившего о «нравственном законе внутри нас», о том, что «прекрасное — это символ морального добра».
К сожалению, многие идеи Достоевского не прошли проверку временем. Красота не спасает мир. В мая 2018 года состоялась дискуссия, основными спикерами которой были директор Эрмитажа Михаил Борисович Пиотровский и экс-министр культуры Михаил Ефимович Швыдкой. Михаил Швыдкой, в частности, высказал мнение, что искусство и культура не могут предотвратить войну и жестокость. Красота не спасает мир. Искусство не делает человека лучше.
«После Аушвица бессмысленно думать о том, что поэзия или красота могут спасти мир, – говорил кинорежиссёр Андрей Кончаловский в 2008 году. – Человек не рождён для добра. Человек рождён как животное, и любой хороший человек может стать животным в течение часа, ну пяти часов, если его поместить в тюрьму. … Человек гораздо в большей степени животное, чем мы думаем, чем мы хотим думать. Животным свойственны эгоизм, самосохранение и репродукция. Это главное, что определяет и человека тоже, а не только этический код или вера в добро, особенно поиск истины».
«Кто виноват? Среда виновата. Итак, есть только подлое устройство среды, а преступлений нет вовсе», – считал Достоевский. В противовес этому он формулирует христианское представление о личной и всеобщей ответственности, начала которого он находит в народном назывании преступников «несчастными».
«Я хочу не такого общества научного, где бы я не мог делать зла, а такое именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел делать его сам…»
Социальному реформаторству Достоевский противополагал духовное устроительство: «…сделавшись сами лучшими, мы и среду исправим и сделаем лучшею. Ведь только этим одним и можно её исправлять».
Обязан ли человек приспосабливаться к меняющимся условиям или не должен изменять своим принципам?
Человек есть существо ко всему привыкающее и себя оправдывающее. Приспособление – природный механизм выживания. Кто не приспосабливается к изменяющимся внешним условиям чаще всего погибает. Самосохранение – главнейший инстинкт. Наши мнения и представления могут быть ошибочны, а выживание .несмотря ни на что главная цель. Наш мозг не просто прогнозирует внутреннее состояние организма, но и «предсказывает» происходящее вокруг. Вся панорама человеческого чувственного опыта и психической деятельности формируется биологическим побуждением оставаться в живых. Пока ты жив, ты можешь поменять принципы, что и делают люди, способные быстро изменять свои убеждения. Куда ветер дует, туда они и поворачиваются. Для них жизнь важнее всего. Они всегда придумают себе оправдание, могут найти убедительное объяснение всему. Их не интересует истина, для них кто сильнее, тот и прав, ибо сила обеспечивает выживание, и говорить допустимо что угодно, лгать, предавать, изворачиваться, лишь бы сохранить свою жизнь и желательно не потеряв своего места под солнцем.
В романе-быль «Странник» (мистерия) я описал спор с писателем Достоевским.
— Но что я могу сделать один среди засилья зла, когда каждый за себя, когда власть продажна и за деньги можно подкупить кого угодно, когда…
— «Но нельзя сидеть сложа руки, иначе окончательно дойдешь до самооправдания, до сознания собственного бессилия перед властью обстоятельств: при чём я, эпоха виновата, время-то, мол, какое! — нероново!..»
— Откуда в людях столько жестокости? Отчего одна индивидуальность желает подавлять другую, а один народ эксплуатировать другой? Только из-за того, чтобы доказать свое превосходство? Что это: естественная конкуренция или противоестественное самоуничтожение?
— «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей».
— Мне нужна истина, а не благие выдумки. Между альтруизмом и эгоизмом побеждает эгоизм — это факт! Совесть, возможно, и оказывает сдерживающее воздействие, однако тело берёт верх! Абсурд заключается в том, что все понимают нежелательность такого порядка вещей, но это и есть реальность.
— «Или действительно высший смысл именно в этой бессмысленности: и страсти духовные, муки совести, полёт мысли, порывы творческого вдохновения, неколебимость веры не более чем чудовищная ухмылка над бедным человечеством, пустая игра воображения, чтобы хоть на краткий миг забыться, отвлечься от жуткой неминуемости этой последней правды, от этого вселенского, паучьи ненасытного бога — чрева?»
— Не могу, не хочу в это верить! Как же тогда жить, если и в самом деле тело над душой берёт верх? Или главный закон жизни — выживай?
— «Лучше уж гнуться, чем переломиться; согнёшься да выпрямишься, прямее будешь».
— Я не могу равнодушно смотреть на людскую боль, как люди желают себе смерти. Всё окружающее кажется абсурдом, лишённым какого-либо смысла.
— «Подумаешь — горе, раздумаешь — воля Господня».
— Куда ни глянь, везде господствует сила. И все призывы к любви и добру не останавливают злых людей, любовь не побеждает ненависти, добро не уничтожает зла.
— «Красота спасёт мир».
— Но как?! Я жизнью готов пожертвовать, лишь бы понять смысл происходящего, что есть человек.
— «Человек есть тайна. Её надо разгадывать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
(из моего романа-быль»Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература
10\11\2023 доктор филологических наук, профессор Кафедры мировой литературы и культуры МГИМО Иван Андреевич Есаулов прочёл в Русской христианской гуманитарной академии им. Ф.М. Достоевского доклад «Философия и филология в художественном мире Ф.М. Достоевского: полифоническая «горизонталь» и авторская «вертикаль».
Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.
Всё, что я хочу сказать людям, заключено в главных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость
4\ Всё есть любовь
А по вашему мнению, какова ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПИСАТЕЛЯ ДОСТОЕВСКОГО?