Нет художника, который бы так глубоко чувствовал музыку, и нет музыканта, который бы так разбирался в живописи, как Микалоюс Чюрлёнис.
«Вселенная представляется мне большой симфонией; люди – как ноты», — говорил Чюрлёнис. Его произведения это живопись музыки или музыка живописи? – вопрос остаётся неразрешённым до сих пор.
В детстве с первого по девятый класс я занимался игрой на фортепиано: после уроков в школе, затем в клубе, потом в музыкальной школе для взрослых и наконец в школе при консерватории. Одним из моих любимых композиторов, чьи произведения исполнял, был Чюрлёнис. Как художника, я его почти не знал. На новогодние праздники мы вновь побывали в Литве, посетили музей Чюрлёниса в Каунасе и Вильнюсе. Там я открыл для себя Чюрлёниса как живописца музыки и музыканта живописи.
