Преступность оказывает влияние на культуру прямо и опосредованно. Немаловажную роль в этом играют книги, песни и кинофильмы. Иногда талантливые произведения производят обратный желаемому эффект: вместо предупреждения преступлений невольно подталкивают к ним.
3 июня 2022 года в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе состоялась беседа «КРИМИНОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ». С докладом выступил Леонид Витальевич Головко – доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (Москва, Россия).
Отцом девиантологии в России называют доктора юридических наук, профессора Якова Ильича Гилинского. Недавно ему исполнилось 86 лет. В СССР он первым занялся исследованием отклоняющегося (девиантного) поведения. Первые две статьи были опубликованы в 1971 году. В результате полувековых трудов Яков Гилинский создал свою теорию, которую назвал ДЕВИАНТОЛОГИЯ.
Сегодня Я.И.Гилинский признанный в мире специалист по преступности и девиантному (отклоняющемуся) поведению. У него более 630 научных публикаций, свыше 140 на иностранных языках.
Спросят: как связаны девиантология и любовь?
Осмелюсь предположить, что без союза с Натальей Николаевной Проскурниной, с которой Яков Ильич вот уже 55 лет вместе счастлив, его теория, возможно, была бы несколько иной. Гуманизм, терпимость, любовь к природе и животным, – всё это частички любви к его верной спутнице – Наташе. Наталья Николаевна вычитывала и редактировала все публикации Якова Ильича, составляла объёмную библиографию, насчитывающую сотни источников.
Накануне дня рождения моего учителя, я побывал у него в гостях, и за чашкой чая с ним и его верной супругой мы говорили о девиантологии и любви.
Преступность была, есть и не исчезнет в обозримом будущем. С наступлением в XXI веке цифровой эпохи преступность перешла в киберпространство и превратилась в киберпреступность.
Под киберпреступностью (cybercrime) понимают вмешательство в компьютерную систему и информацию, содержащуюся на носителях данных, а также несанкционированный доступ в IT-среду, мошенничество в интернете и др.
За прошлый год ущерб от киберпреступников стоил миру $600 млрд или 0,8% мирового ВВП (сообщает издание CNBC). Каждый день происходит 80 миллионов автоматизированных хакерских атак. Ежедневно от киберпреступности страдает один миллион человек. От неё уже пострадали 431 миллион человек – 14 взрослых пользователей каждую секунду.
Однако граждан беспокоит, как бы борьба с цифровой преступностью не превратила страну в цифровой концлагерь для всех.
6 декабря 2019 я участвовал в работе Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. Обсуждался доклад доктора юридических наук, профессора Семёна Яковлевича Лебедева «Цифровой безопасности – цифровой уголовно-правовой ресурс».
Учёные-криминологи искренне хотят помочь обществу и государству. Но к их научным рекомендациям, как правило, законодатели и политики не прислушиваются.
27 сентября 2019 года в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе состоялась очередная международная беседа «Теоретическая криминология в сравнении». С докладом выступил доктор юридических наук, профессор Бернского университета Карл-Людвиг Кунц (Берн, Швейцария). Он представил русское издание своего учебника «Введение в криминологическое мышление».
Карл-Людвиг Кунц утверждает, что «преступность есть продукт общества и выражает то или иное его культурное отношение к чему бы то ни было. Общество является той инстанцией, которая вырабатывает преступность».
Из дискуссии криминологов я понял, что до сих пор не могут придти к согласию, что же такое преступление и преступность, и является ли криминология наукой. Кому-то кажется, что это спор о словах. На самом деле это сложнейшая научная проблема: преступление – придумка законодателя или нечто присущее природе человека?
На мой вопрос учёные-криминологи с горечью отвечали, что результаты их исследований мало интересуют законодателей, зато интересуют преступников.
Будущее уже наступило. Реалии XXI века требуют пересмотра прежних взглядов на преступность и причины её порождающие. Новые времена требуют новых понятий, терминов, теорий. Современные технологии породили новые виды преступлений (например, киберпреступность). Часто преступники используют технологии эффективнее, чем органы государственного контроля. Использование компьютеров, искусственного интеллекта и сети Интернет делают преступность глобальной.
Вольно или невольно, государства стимулируют преступность своими непродуманными решениями. Скандалы вокруг хакерских атак, отравлений и вмешательства в выборы не прибавляют уважения к закону. «Почему одним можно, а другим нет?» — спрашивают обыватели.
14 сентября 2018 года в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе состоялась беседа «Преступность сфер науки и образования». С докладом на тему «Проблема качества криминологических исследований (истоки и симптомы болезни)» выступил доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Виталий Ефимович Квашис (Москва).
Кому-то современная мировая политика напоминает «игру престолов», кому-то «цирк», кому-то – «сумасшедший дом». Понять, что происходит, не могут даже опытные политологи. Кажется, политики запутались в клубке бесконечной лжи, постправды и fake news. Политика оторвалась не только от морали и закона, но и от науки и от общественного мнения. Многим она напоминает ничем не оправданный волюнтаризм. Главным правилом стало нарушение всех правил. Последствием этой «игры без правил» стала война с терроризмом, миграция народов и рост преступности.
Миллионы простых людей стали беженцами по вине безнравственных политиков. Убегая от войны и горя в 2015-2016 годах, сотни тысяч человек, прежде всего из Сирии, устремились в Европу через Турцию и Грецию. На греческих островах Самос, Лесбос, Хиос всё ещё находятся около 10 000 беженцев. С января по май 2017 года туда прибыли ещё более 6 000 человек.
Как же остановить волну беженцев, которая неминуемо приводит к увеличению преступности?
Этот вопрос обсуждали 25 мая 2018 года в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе. С докладом «Беженцы в Германии. Исследование ситуации и вытекающих из неё последствий» выступил Х.КУРИ – доктор психологии, профессор университета им. Альбрехта Людвига (Фрайбург, ФРГ).
Сейчас политики очень часто используют понятие «зло» для обозначения своего противника или оппонента. При этом себя они считают воплощением «добра», а противника – воплощением «зла». Борьбу и даже войну со «злом» объявляют чуть ли не своей священной миссией. «Зло» становится ярлыком в политической борьбе. Пожалуй, самый известный пример – «империя зла».
Недавно я был приглашён и участвовал в очередном заседании Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. С докладом выступил доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии Нижегородской правовой академии Геннадий Николаевич Горшенков.
В его докладе мне особенно понравились размышления о «политизации зла». Именно об этом я и задал вопрос докладчику. Кто же он – доктор ЗЛО?
Меня, как и многих людей, мучает вопрос: почему мы всё боремся с преступностью, а победить её не в силах? Почему преступность неискоренима?
С этим вопросом я пришёл на международную конференцию «Преступность, девиантность, социальный контроль в эпоху постмодерна», которая проходила 25-26 сентября 2014 года на юридическом факультете РГПУ им.Герцена в Санкт-Петербурге. На конференцию меня пригласил мой учитель – доктор юридических наук, профессор Яков Ильич Гилинский, 80-летнему юбилею которого и была посвящена конференция.
В студенческие годы я под руководством Я.И.Гилинского занимался изучением девиантного поведения молодёжи и, в частности, неформальных молодёжных объединений. Недавно Яков Ильич подарил мне 3-е издание своей монографии «Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений», где на 175 странице упоминает и меня как исследователя девиантного поведения. Моя диссертация, по прихоти судьбы, превратилась в роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак», где я изложил свои научные взгляды и споры с учителем.
При советской власти была поставлена цель полной и окончательной победы над преступностью. Никита Хрущёв говорил, что ещё пожмёт руку последнему преступнику. Но преступность победить оказалось невозможно.
Так почему же неискоренима преступность?
В кулуарах конференции я задал этот вопрос учёным-криминологам, и они поделились со мной своим мнением.
ГОВ (глобальная олигархическая власть) – это неформальная нелегитимная власть мировой олигархии, исподволь управляющая миром, в том числе через законные правительства и органы государственной власти.
Термин предложен доктором юридических наук, профессором Д.А.Шестаковым, который 27 июня 2014 года на очередном заседании Санкт-Петербургского международного криминологического клуба сделал доклад «Криминологическая теория революций».
По его мнению «преступность современного мира определяет всё более взаимопрорастающая своими составными частями, усиливающаяся Глобальная Олигархическая Власть (ГОВ). … Ни для кого не секрет, что западными спецслужбами написан и постоянно оттачивается очередной сценарий «революции» и для России».
Я задал вопрос: «Каковы шансы Глобальной Олигархической Власти по свержению законного правительства в Российской Федерации?»
16 июня исполняется 80 лет моему учителю и научному руководителю – доктору юридических наук, профессору Якову Ильичу Гилинскому.
Я знаю Якова Ильича как бесстрашного человека. В самые тяжёлые времена советской власти он не боялся говорить правду, проводил рискованные научные исследования, результаты часто запрещали публиковать или публиковали под грифом «для служебного пользования».
Гилинский всегда удивлял меня смелостью высказываний. Кажется, он никогда и ничего не боялся. Но сейчас он испытывает страх. В недавнем разговоре Яков Ильич посетовал: «сегодня мы вернулись к тому, с чего начиналось: опять цензура, опять не всё можно говорить, опять не всё можно писать, не обо всём. Я и вам скажу не всё, что я думаю. Я боюсь! И самое страшное, что я вынужден бояться. Не так даже страшно, что я боюсь, как страшно то, что я и мне подобные вынуждены бояться говорить что-либо. Все боятся!..»
